— Рассказывай! — потребовала Кристин, и по характерным звукам Мейбл догадалась, что она устраивается на диване поудобнее, намереваясь выспросить все подробности.
— А что мне рассказывать?
— Как прошло свидание! Кстати, почему это вчера у тебя был отключен домашний телефон?
— Просто я не хотела никого слышать.
— Вот тебе и на… — обиженно пробурчала Кристин.
— Да, я хотела побыть одна и разобраться в том, что со мной происходит, — спокойно ответила Мейбл.
Она не чувствовала за собой никакой вины. Вчера, когда наконец-то закончилась бешеная гонка на работе, она спокойно села и наедине с собой подумала о том, что она чувствует к Крису и как же собирается жить дальше. Только потому, что Мейбл смогла побыть в одиночестве, сегодня утром она проснулась, понимая, почему ей хочется петь и почему вдруг тело стало таким легким, что Мейбл даже побаивалась, как бы она не взлетела посреди запруженной лондонской улицы!
— И что же с тобой происходит? — Любопытство все же победило, хотя Мейбл почти и не сомневалась в этом, все же она слишком хорошо знала Кристин.
— Я влюбилась! — сообщила Мейбл.
Кристин издала странный звук, что-то среднее между боевым кличем индейцев и взвизгом бензопилы.
— Что это с тобой? — спросила Мейбл, чувствуя, как ее губы расползаются в широченную улыбку.
— Мне кажется или у тебя сейчас вид, как у кошки, наевшейся до отвала сметаны? — полюбопытствовала Кристин.
Мейбл расхохоталась.
— Да, я именно так и выгляжу. Я даже рада, что впереди целых два выходных. На меня вчера все смотрели как на сумасшедшую, а я просто ходила и улыбалась.
— Вот это было зрелище! — вставила Кристин.
— Да, теперь у меня есть два дня, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя.
— А как же этот твой возлюбленный? — поинтересовалась подруга.
— Крис вчера мне не звонил, но ведь мы только утром расстались. Что толку звонить? — совершенно спокойно сказала Мейбл, хотя ей очень хотелось, чтобы Крис позвонил — хотя бы пожелать ей спокойной ночи.
— Так, значит, вы… — медленно сказала Кристин. И тут же весело воскликнула: — Я же говорила тебе, что нужно поменять простыни!
— Мне кажется, что мое белье достаточно чистое, чтобы можно было на нем заниматься любовью! — ответила Мейбл чуть обиженным голосом.
— Не сомневаюсь. Но на шелковых простынях делать это гораздо интереснее!
— Это уже когда начинаешь во время любви замечать что-то другое. Мы же просто наслаждались друг другом.
— Что-то мне подсказывает, вы даже не дошли до кровати, — протянула Кристин.
Мейбл предпочла пропустить это проницательное замечание мимо ушей. Да, она была рада рассказать подруге, почти сестре, о событиях этого памятного вечера, возможно, самого важного вечера в ее жизни. Мейбл так хотелось поделиться с кем-то тем, что они с Крисом стали близки, но вот вдаваться в подробности не собиралась. Есть вещи, которые должны знать только двое.
— И когда вы теперь собираетесь встречаться? — поинтересовалась Кристин.
— Не знаю. Думаю, Крис позвонит мне сегодня, и мы что-нибудь придумаем.
Кристин выразительно хмыкнула.
— Даже если мы решим не выходить из дома и заказать еду из ресторана, я не вижу в этом ничего предосудительного! — отреагировала Мейбл на странные звуки, издаваемые подругой.
— Странно, что он тебе вчера не позвонил…
— Я же сказала, мы расстались только утром. К тому же это был очень важный для него день.
— Почему?
— Потому что в пятницу его племяннику делали очень сложную операцию. Мне кажется, у Криса было о чем подумать, кроме меня, — сказала Мейбл, всеми силами стараясь убедить себя, что лично она совсем не против, тем более что речь идет о маленьком страдающем ребенке.
— Тебе обидно! — тут же догадалась Кристин, которая каким-то даже не шестым, а, наверное, сотым чувством догадывалась, о чем думает или что чувствует подруга.
— Ну-у-у… — протянула Мейбл.
— Можешь дальше не объяснять, — перебила ее Кристин. — С одной стороны, ты понимаешь, что Крис сейчас волнуется и переживает за племянника, но с другой стороны, тебе бы очень хотелось, чтобы он немного подумал и о тебе. Это нормально, Мейбл, и не стоит этого стесняться!
— И все же мне неловко.
— Перед кем?! — изумилась Кристин.
— Перед самой собой.
— Как это? — удивилась подруга.
Мейбл тяжело вздохнула. Ей иногда казалось, что Кристин просто не понимает, что такое муки совести. Впрочем, подруга всегда поступала так, что перед самой собой ей стыдно не было.
— Давай не будем углубляться в философские рассуждения о том, что такое совесть и с чем ее едят, — попросила Мейбл. — Кстати, как у вас с Уорреном дела?
— Мы не такие реактивные ребята, как вы, — усмехнулась Кристин. — Уоррен пригласил меня на ужин завтра вечером. Ты поможешь мне?
— А вдруг меня куда-нибудь пригласит Крис?
— Придумаем что-нибудь! В первый раз, что ли, преодолевать трудности! — отмахнулась Кристин. Она предпочитала не задумываться над проблемами, которые, возможно, никогда и не возникнут. — У твоего телефона есть громкая связь?
— Конечно.
— У меня готов план действий! — обрадованно закричала Кристин.
Мейбл даже пришлось убрать трубку подальше от уха. Впрочем, она уже привыкла к бурному выражению чувств подругой. Тем временем Кристин принялась рассказывать о своей очередной гениальной идее:
— Мы просто включим громкую связь и будем рассказывать друг другу, что собираемся надеть! Мы ведь все покупки делаем вместе, а то, что есть из старья, знаем наизусть!
— Вот и отлично, — согласилась Мейбл, пытаясь вспомнить, что висело в шкафу подруги, когда она в последний раз помогала ей собираться на свидание. Обычно Мейбл отводилась роль китайского болванчика, который должен сидеть смирно и кивать головой.
— Знаешь, мне все больше и больше нравится Уоррен, — чуть смущенно призналась Кристин. — Он такой милый, очаровательный и забавный!
Мейбл поняла, что она слишком плохо думала о подруге: все же Кристин неудобно, ведь она завела роман с мужчиной, которого ее подруга оставила всего-то неделю назад!
— Это просто великолепно! — воскликнула Мейбл. — Он отличный парень, и я не сомневаюсь, что два таких прожженных прагматика, как вы, смогут найти общий язык.
— Мне иногда кажется, что прагматизм начал меня подводить, — призналась Кристин. — Стыдно сказать, но я вчера достала «Унесенных ветром» с Вивьен Ли. Представь только, я плакала, особенно когда она произносила этот известный монолог с морковкой в руке!
