Сексте Юлии[138] в районе Модены [in agro Mutinensi]. Две горы столкнулись одна с другой со страшным грохотом, быстро наклонясь вперед и затем отступив назад. Между ними до неба поднялся пламенный и дымный столб. Произошло это в дневное время и было видено с Эмилиевой дороги многими прохожими и [живущими там] римскими всадниками с их семьями. Удар нанес разрушения всем их виллам, и погибли многие находившиеся в помещениях животные. Это случилось за год до союзнической войны, которая, по-моему, нанесла Италии едва ли не больше вреда, чем гражданская[139]. Наше поколение тоже узнало не менее поразительное знамение в последний год верховного принцепса Нерона, о чем я писал в истории его правления. В области племени маррукинов[140] на земле, принадлежавшей Веттию Марцеллу, римскому всаднику, управляющему делами Нерона, землетрясение [подбросило в воздух и] поменяло местами луг и масличную рощу, которые были по разные стороны общественной дороги.
84. (86) §200 Вместе с землетрясениями бывают и наводнения со стороны моря, по-видимому, под действием тех же потоков воздуха, или втягивания участков дна в образовавшиеся пустоты. Величайшее землетрясение на памяти смертных случилось в принципат цезаря Тиберия, когда за одну ночь было разрушено 12 малоазийских городов (XII urbibus Asiae una nocte prostratis). Самая многочисленная серия подземных ударов пришлась на Пуническую войну, когда в один год Рима достигли известия о 57 землетрясениях. Это был тот самый год[141], когда ни карфагеняне, ни римляне в пылу сражения при Тразименском озере не почувствовали происшедшего мощного землетрясения. Вообще же при землетрясениях беда не только в них самих и опасность не только в движении земли, но равным образом или даже больше — в том, что они предвещают. Ни разу в Риме не бывало землетрясения без того, чтобы этим предзнаменовалось некое великое событие.
85. (87) §201 Та же причина, мощные воздушные потоки, вызывает и рождение новых земель, — когда эти потоки настолько мощны, чтобы поднять почву, но не настолько, чтобы прорваться наружу. В самом деле, новые земли рождаются не только тогда, когда реки намывают почву, как острова Эхинады [в устье р. Ахелоя] нанесены этой рекой, а бо́льшая часть Египта — Нилом; когда-то, если верить Гомеру, до острова Фароса надо было плыть сутки[142]; или когда море отступает, как [произошло на острове] Цирцеи или в гаванях Амбракийской [в Эпире, где море отступило] на 10 миль, Пирейской около Афин — на 5 миль, и Эфесской, где когда-то волны омывали самый храм Дианы. Если же верить Геродоту, в Египте море простиралось выше Мемфиса, до Эфиопских гор, и занимало Аравийские плоскогорья. Морем были и окрестности Илиона, и вся Тевтрания. Ее [нынешние] поля нанес Меандр[143].
86. (88) §202 Есть и иной способ рождения земель: они внезапно возникают среди моря, как будто природа хочет себя вознаградить за потерянное в другом месте и возместить поглощенное трещиной[144].
87. (89) Таким вот образом, гласят легенды, [в Эгейском море] появились издревле знаменитые острова Делос и Родос, а после них и меньшие: около Мелоса — Анафе, между Лемносом и Геллеспонтом — Неа, между [лидийскими портами] Лебедос и Теос — остров Халоне; посреди архипелага Киклады в четвертый год 145-й олимпиады[145] — Тера [Санторин] и Терассия, а между этими последними спустя 130 лет еще Гиера, ныне называемая Аутомата[146]. В двух стадиях от нее еще через 110 лет, в наше время, в консульство М. Юния Силана и Л. Бальба, в восьмой день до июльских ид, возник остров Тия[147].
88. §203 Незадолго до нас напротив берегов Италии возник один из Эоловых [Липарских] островов. Другой остров, длиной в две с половиной мили и с горячими источниками, вышел из моря около Крита. Третий (от него дул раскаленный ветер) — в Этрусском [Неаполитанском] заливе в третий год 163-й олимпиады[148]. Рассказывают, будто вокруг него плавало множество рыб, а все, кто их употреблял в пищу, сразу же умирали. Сходно, как говорят предания, поднялись из моря острова Питекусы около Кампании и уже позднее на [одном из] них выросла огнедышащая гора Эпопус[149] и обрушилась, [так что осталось] ровное поле. На этом же острове целый город был поглощен морем, а от другого землетрясения образовалось озеро. Еще одно землетрясение опрокинуло горы и породило остров Прохиту [Прочиду].
(90) §204 И вот еще каким образом природа вещей производит острова: отделяя [их от материка или друг от друга, например,] Сицилию от Италии, Кипр от Сирии, Эвбею от Беотии, от Эвбеи — Аталанту и Макриду, от Вифинии — Бесбик, от мыса Сирен — Левкосию[150].
89. (91) Но и наоборот, та же природа подчас отнимает острова у моря и присоединяет к суше: [нынешние город и гавань] Антиссу к Лесбосу, Зефириум [мыс Зафра] к Галикарнасу, Аэтузу к Мюнду, [городу в Карии, на северо-запад от Галикарнаса]; к Милету — Дромиск и Перну; к мысу Партениус — Нартекузу[151]. Гибанда, некогда один из Ионийских островов, теперь отстоит от моря на 200 стадиев. К Эфесу присоединился остров Сюриес, к Магнесии — соседние Дерасида и Софония. [Города] Эпидавр [на северо-востоке Арголиды] и Орик [в Иллирии] теперь уже не острова.
90. (92) §205 Целые страны ушли на морское дно. Прежде всего, [та страна, что была], если верить Платону [и его диалогу «Тимей»], на месте раскинувшегося на огромном пространстве Атлантического моря. В Средиземноморье же мы видим сегодня, что Акарнанию затопляет Амбракийский залив, Ахею — Коринфский; на берега Европы и [Малой Азии] наступают Пропонтида [Мраморное море] и Понт. Море ворвалось также на остров Левкадию [к западу от Акарнании] и мыс Антиррий [у входа в Коринфский залив]. Геллеспонт, Боспор и второй [Боспор, Киммерийский — Керченский пролив] тоже отвоеваны морем у суши.
91. (93) Земля и сама себя пожирает, даже если не говорить об [отнимающих часть ее площади] заливах и озерах. Она поглотила высочайшую гору в Карии, Киботус, с одноименным городом; Сипил в Магнесии, а ранее там же знаменитый город, именовавшийся Танталидой[152]; финикийские города Галанис и Гамале с их полями; Фегий, горный хребет в Эфиопии. Конечно, подвергаются таким же несчастьям и берега, даже казавшиеся надежными.
92. (94) §206 Пирра и Антисса потонули в Меотийских болотах[153], Гелика и Бура в Коринфском заливе, и сквозь толщу воды еще видны их развалины[154]. Остров Кеос [в Кикладах] в одночасье потерял свою часть больше чем на 30 миль, и все его жители погибли. В Сицилии море
