Мы начали подбирать цвет и фасон. Карминный или красный? Голубой или бирюзовый? На это ушла еще пара часов, после которых девушки наконец попрощались и довольные ушли из моей комнаты.
Такие платья – длинные, дорогие – уже не носили. Это было пережитком прошлого, но на бал можно было прийти только в таком. Я думаю, это было показателем состоятельности приглашенных, ведь и за мое платье Рейн отдаст целое состояние, из-за чего мне стало стыдно.
Чествовала себя содержанкой, и я бы хотела заплатить Рейну за мое питание и это платье, но мне просто было нечем.
— Мисс Анна, вы пообедаете у себя или в обеденном зале.
— Уже обед?
Я, конечно, знала, что прошло много времени, но не была готова к тому, что прошло полдня.
Генри кивнул.
— Лорд Рейн велел передать, что будет рад вашей компании за обедом.
— Лорд обедает?
Генри счел правильным не отвечать на мой глупый вопрос.
Я вышла в коридор и быстрым шагом направилась в обеденный зал, чтобы увидеть это чудо. За столом собралась вся семья. София встретила меня грустной улыбкой, Джонатан не поднял глаз от тарелки, а Рейн… Он был как всегда раздражен и встретил меня недовольным взглядом.
— Ну, наконец-то, – произнес лорд.
— Добрый вечер, — поприветствовала всех я. Джонатан и леди София поприветствовали меня в ответ, а Рейн лишь закатил глаза. – Рада, что вам лучше, – обратилась я к леди Софии и направилась к стулу, перед которым лежали чистые приборы.
Когда я присела, Рейн начал говорить:
— Я решил продать поместье.
Вилка Софии неприятно скрипнул об тарелку.
— Но позволь, это родовое поместье. Наши предки…
— Они умерли. А нам нужно жить.
— Рейн, – снова пыталась вступить в разговор леди, но лорд не дал ей договорить.
— Мы переезжаем в летнюю резиденцию. Я уже все решил.
— У тебя проблемы с деньгами?
Этот вопрос создал в комнате звенящую тишину. Леди София упрямо посмотрела на Рейна, и лорд ответил своей бабушке не менее упрямым взглядом. Я почувствовала себя крайне некомфортно.
— Можно я буду жить в комнате мамы? – спросил Джонатан.
— Да, – ответил Рейн
Лицо мальчика преобразила улыбка и, кажется, даже леди София не устояла перед улыбкой младшего внука. Но после снова приобрела воинственный вид.
— У тебя проблемы с деньгами, я вижу, что ты распустил всех слуг и закрыл комнаты.
Рейн громко вздохнул.
— Вам не о чем волноваться.
Рейн встал из-за стола и направился к выходу, прихватив с собой тарелку.
— Всем приятного аппетита.
Дверь в столовую закрылась, и София обратилась ко мне.
— Как давно у него проблемы с финансами?
— Я не знаю.
Леди София встала из-за стола и направилась за внуком, а мы с Джонатаном остались одни.
***
Сегодня утром я почувствовал голод. Связь с Анной стала крепче, после вчерашней ночи, и я почувствовал себя более живым.
Решив совместить приятное с полезным, я сообщил о своем решение покинуть поместье и выставить его на продажу.
Я ненавидел каждый угол этого поместья и больше всего мечтал о том, как перееду отсюда, а на вырученные деньги я найму рабочих и куплю оборудование для работы по добыче угля. Я рассчитал все, кроме Софии, которая считала, это поместье своим вторым домом.
Моя бабка не только испортила мне обед, но и решила испортить аппетит, последовав за мной в гостиную.
— Что? – грубо спросил я.
— Это поместье принадлежит нашей семье более двухсот лет.
Я со злостью поставил тарелку, но заставил взять себя в руки. София слишком слаба и лишние нервы только испортят ее здоровье.
— Это поместье давно себя изжило.
— Как давно у тебя проблемы с деньгами?
Я фыркнул, взял бутылку, наполнил бокал и осушил залпом.
— Рейн, – обратилась бабка, когда я сжал зубы от горечи. Чувствовать вкус не всегда приятно, есть и свой плюс в том, чтобы быть мертвым.
— Омерзительный бренди.
— Рейн! – возмутилась София.
— Отец промотал все состояние уже давно. У меня осталась пара тысяч лир и я не смогу на них содержать слуг, поместье и собственные интересы.
— И что ты собираешься делать? Продать поместье, истратить деньги?
— Я собираюсь возобновить работы в шахтах.
— Они пусты, – упрямо сказала София.
Осведомлённость бабки удивила.
— Я собираюсь добывать уголь.
— Это хорошее решение, — поддержала она, чем удивила меня во второй раз. – Но тебе необязательно продавать поместье, я могу помочь.
— Мне не нужна помощь, – громче, чем хотелось бы, сказал я.
— Рейн.
— Я ненавижу это поместье. Это для тебя оно родовое гнездо, а для меня тюрьма, из которой отец не разрешал выходить; место, в котором я искал угол, чтобы спрятаться, когда отец был не доволен мной; место, в котором я всегда был изгоем, но из которого не мог сбежать. Я продам эту чертову тюрьму.
На глазах Софии показались слезы, и я испугался, что она заплачет при мне, но она сдержалась.
— Сколько ты хочешь?
— Семьдесят тысяч лир.
— Я заплачу.
Решение бабки вызвало гнев, но я его быстро подавил. Я не буду таким тщеславным, как мой отец. Хочет поместье, пусть покупает. Мне без разницы, кто станет его владельцем.
— Завтра приглашу нотариуса.
Я схватил бутылку и направился в кабинет. Должно же быть в этом доме место, где я могу спрятаться.
***
Как только София ушла, Джонатан отодвинул тарелку.
— Вы с Рейном поженитесь?
— Нет, – быстро ответила я, даже не успев задуматься над вопросом.
— Бабушка говорит, что ты его невеста.
Она так думает? А что я удивляюсь, из всех вариантов кто я, этот самый безобидный.
— Мама говорила, что Рейн никогда не женится, из-за его дурного нрава.
— Я думаю, она была права.
На лице Джонатана показалась тень улыбки, но очень быстро исчезла.
— Я тоже хочу жить в летней резиденции.
— Там красиво? – спросила я мальчика, больше из-за желания с ним поговорить, чем из настоящего интереса.
— Очень. Самая красивая комната – мамы, там много ее вещей. Ее платья, ее украшения и духи, которыми мама пахла.
