только был заинтригован, мне казалось что мой мир переворачивается с ног на голову. Казалось все, что я знал до этого, всего лишь часть огромного пазла. Часть, которая мне мнилась законченной картиной.
— Ты привык воспринимать мир таким, каким он стал после Катастрофы. Тебе кажется, что все стало ужасно. Мы чуть ли не в каменный век скатились. Но позволь тебя спросить, что находится в твоем правом запястье?
— Многофункциональный бесконтактный чип. Но ведь его возможности теперь сильно урезаны.
— Конечно, но еще один вопрос. Как ты раздобыл все те вещи для организации моих поисков? Включая продукты, снаряжения, автомобиль в конце концов. Правильно, часть ты купил, используя свой чип. И рассчитался электронными деньгами, которые поступают тебе регулярно в качестве минимального пособия. Припасы, наверняка, были взяты из соцминимума, который ты мог получить в автоматизированных пунктах выдачи, также использовав свой чип. Ты им можешь рассчитываться и с частными продавцами. Или использовать для получения денег за тот хлам, что мы с тобой порой притаскивали. Идем дальше. Вечные электростанции. К слову, они не вечны. Их запаса топлива хватит еще лет на сто, может чуть больше. Да, все это — не воспроизводимые технологии в настоящий момент. Так вот, все что ты видишь вокруг это действительно малая толика того, что было до Катастрофы. Тогда мы действительно могли многое. Кстати, ты в курсе, что чипы перестали имплантировать детям при рождение через несколько лет после Катастрофы. А это означает, что пока еще этим детям нет и пятнадцати и они на попечении у своих родителей. Но вскоре случится так, что вся система поддержки населения просто рухнет. И эти дети, повзрослев начнут взламывать хранилища с припасами, которые сейчас легко доступны с помощью чипа. Начнут убивать за еду и теплые вещи. Вот тогда и начнется апокалипсис. Но я отвлекся. Так вот, ресурсы планеты стали истощаться. Нельзя раздавать всем все бесплатно и ждать, что потребление начнет снижаться. И об этой ситуации конечно же знали. Давай пока скажем, кто-то знал. Так вот, возможно этот кто-то решил немного растянуть удовольствие и резко сократил количество населения.
— Но это же геноцид какой-то! — не выдержал я.
— Можно и так сказать. Но, мне кажется, причина все же не в этом. Такое сокращение население оказалось случайным. Не знаю. Может и нет, — Валера на минуту задумался. — В общем мне кажется, что причина случившегося еще глубже, чем недостаток ресурсной базы. Знаешь что первое я начал искать? — он посмотрел на меня и не дожидаясь моего ответа продолжил. — Я начал искать то, чего нет. А если точнее, то, что исчезло. Я решил сравнить тематику статей в научных журналах, выходивших за двадцать-тридцать лет до катастрофы с тем что писали за десять лет до нее. Десять лет, я предположил, достаточный срок для реализации замысла. Позже, правда, я расширил диапазон. И ты удивишься, но кое-что удалось систематизировать. К примеру, совершенно исчезли статьи об исследованиях в области применения плазменных двигателей высокой мощности. А еще не стало статей на тему исследований свойств моста Эйнштейна-Розена и топологических ручек. Как ни странно, но исчезли статьи о технологиях получения сверхчистых веществ, а конкретно очистки редкоземельных металлов. Знаешь что означает исчезновение каких либо тем из публикаций? — я был раздавлен таким потоком информации, поэтому все что смог ответить на это — «нет». — Это означает переход к полному режиму секретности. Означает, что в этой области разработали что-то такое, что готовы запустить в дело. Догадываешься о чем я говорю? — я снова лишь покачал головой. — Они делают генератор кротовых нор! Кто-то хочет сбежать с этого шарика и подальше! Вот что происходит. Весь этот постапокалипсис лишь прикрытие. Полосы отчуждения и все что находится дальше за ними — лишь огромный забор. И кто-то очень не хочет, чтоб мы за него заглядывали.
Глава вторая
Я остался сидеть на кухне в одиночестве. Валера ушел спать, пообещав утром поговорить с Иваном, и рассказать ему то, о чем поведал мне. Вернулась Вика, сказала какая из комнат наша и отправилась спать, предупредив что молодежь решила ночевать в машине. Ну и правильно, на улице было ясное звездное небо. Отсутствие урбанистической засветки делало ночь очень романтичной. Я пожелав девушке спокойной ночи, решил еще немного посидеть и поразмышлять в тишине.
Все сказанное Валерой походило на какое-то предательство в глобальных масштабах. Кто-бы не совершил все это, если предположить что инопланетные пришельцы тут действительно ни при чем, сделал отвратительную вещь. Он решил бросить на произвол судьбы все оставшееся человечество. И пусть пока ситуация не слишком критична, но вскоре, лет через десять-пятнадцать, все может сильно измениться. Я никогда не мог понять тех, кто предавал. Не важно кого или что. Предавал близких, друзей, родину, человечество. Мне всегда казалось странным, когда люди живя в одной стране, начинали менять свое место жительство, чуть начинало пахнуть жареным. Даже во времена моей молодости, когда границы между государствами сильно стерлись, находились те, кто при первых признаках трудностей демонстративно менял место жительства, прикрываясь избитыми фразами типа: «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше». Человек, живя где бы то ни было, обрастал знакомствами, связями. За ним начинала тянуться цепочка тех, кто зависел от него в той или иной степени. И вдруг, он все бросает, наплевав на все и вся. А как же люди, зависящие от тебя? Почему о них никто не думает? Это какой-то дикий эгоизм. Поступок продиктованный только личной выгодой. Я даже не говорю о стране, которую такой человек предает не меньше, чем окружающих. Но куда ему до страны, если он даже о близких людях не думает. Возможно, моя гиперответственность это не лучшая модель поведения и жить с ней уж точно сложнее. Вот только до предательства я никогда не опускался и не опущусь.
Мне всегда хотелось, чтобы кармическая модель работала. Что бы причинно-следственный механизм, придуманный индусами, оказался реальностью. Уж не знаю, что на счет цепи перерождений, но хотя бы внутри одной жизни за проступком должно следовать наказание, а за хорошие дела — поощрение. К сожалению, все это далеко не так. Хотя откуда мне знать что есть наказание, а что поощрение. Но идея смысла жизни в непрестанном улучшении себя, ну или своей души, на самом деле отличная. Конечно было бы весело узнать, что сегодня кто-то предал человечество, бросив его на произвол судьбы, а завтра он переродился баобабом на бескислородной планете. А прилетевшие через миллион
