Но Екатерина не стала заострять на этом внимание. Она терпеливо пояснила.
— Конечно, есть! Я веду монастырский сайт, размещаю информацию о праздниках, публикую жития святых, объявления, отзывы паломников. Никуда без этого. Если о них никто знать не будет, никто и не поедет. А приедут, привезут деньги. Многое делаем своими руками, но и расходов много. Ремонт один чего стоит! Но я этим занимаюсь, потому что больше никто с компьютером не дружит. Мне больше на кухне нравится, а каждый раз заставлять себя выдумывать, что разместить, одно мучение. Написать грамотно, чтоб не стыдно было. А мне матушка сказала, что это есть мое послушание. Смирять лень. Поможешь?
Я обрадованно закивала.
— Конечно!
Чего — чего, а писать я умею. И тут же радость солнечным зайчиком пробралась в душу. Это же я могу начать поиски Платона уже сейчас! Хотя вряд ли у них Вконтакте есть…
Но я могу воспользоваться электронной почтой, и хотя бы написать в фирму Платона, узнать, что с ним. Бинго!!!
Удивительное дело! На следующий день уже не верилось, что мои злоключения случились на самом деле, а не плод больного воображения. Я отпустила все переживания, следуя совету психологов — жить Здесь и Сейчас. А Здесь и Сейчас у меня была крыша над головой, еда и уверенность в том, что мерзкие людишки, которых купил Вадим, ничего плохого мне не сделают. Руки коротки!
А что если те два бандюгана и с Платоном что-то сделали? Мне пришлось продышаться, потому что сердце вдруг забилось чуть ли не в истерике.
Катя поручила оформить мне статью, посвященную одному из Солунских братьев, учителей Словенских — равноапостольного Мефодия, епископа Моравского. Тому, кто вместе с братом Кириллом перевел на славянский язык богослужебные книги. Быстренько справившись с заданием, я нашла сайт фирмы Платона.
Снова накатила дурнота. Я даже не знала, какой ответ меня больше расстроит. Или тот, что любимый меня просто бросил, или тот, что он пропал.
Я не стала долго думать, что написать. Иначе утону в сотне вариантов. Но если повезет, мне ответят на любое письмо, а нет — так даже и «Поющие в терновнике» в сильно ужатом виде там никого не разжалобят.
«Добрый день! Мне нужно связаться с Платоном Андреевичем по очень важному делу. С уважением Изабелла Уткина»
Хуже нет ничего, чем ждать и догонять. И чтобы не натереть мозоль на пальце от бесконечного щелканья по окошку «открыть почту», я решила сменить деятельность.
Физический труд никогда меня не привлекал, но сейчас я чувствовала, что он жизненно необходим. Тревога просто съедала. Не отпускало чувство неотвратимой беды. Нужно было отвлечься на что-то совсем не связанное с мыслительной деятельностью. И я напросилась на кухню мыть посуду. Помогло. Выдавливая на губку капельки «Ферри», я медленно, пока мыла тарелки, считала. Одна. Две. Три. И когда справилась с целой горой поняла, что трудотерапия выключила меня из режима напряжения. На время. Сейчас страх снова липкими гусеницами пополз по телу. Я ринулась к компу и облегченно вздохнула. Маячило новое сообщение.
«Добрый день, Изабелла! К сожалению, ничем помочь не можем. Платон Андреевич уехал в Казахстан открывать филиал. Поручил самим разбираться с организационными моментами. С уважением, Денис Шагаев»
Я закрыла глаза. Это был третий вариант, которого я не учла. Хотя тут же поняла, что этот вариант вообще ни в какие ворота не лезет. Какой на фиг филиал?! У него не торговая сеть! И не своя эксклюзивная продукция, чтоб ее нужно было распространять по миру. Или Денис врет, или просто не хочет суетиться. Или это ответил сам Платон, чтоб я отстала?
«Денис, прошу прощения за беспокойство. Платон Андреевич лично Вам это сказал? Или информацию получили другим образом?»
Отправила сообщение, а душа скользнула в пятки. Уходить куда-то, чтоб занять себя, я не захотела. Нетерпение, словно маленькие пиявки, высасывало энергию. Я сидела не шевелясь. Не сводя глаз с монитора. Забыв, что чайник закипает в сто раз медленней, когда ты на него смотришь.
Наконец пришел ответ.
«Прислал смс. Сами не понимаем».
Теперь не оставалось сомнений, что Платон попал в беду. В том, что он жив, я не сомневалась. Во мне словно проснулось дикое животное, живущее инстинктами. Избавившись от опеки Динки и давления Вадима, я словно стряхнула с себя оцепенение и заново посмотрела на мир. И почувствовала хоть и не суперсилу, но желание бороться однозначно. За любимого, за нашего малыша и за свою полноценную жизнь.
Мозг начал лихорадочно соображать. Заявление о пропаже в органы пришлось сразу отмести — опять я же ему никто. Значит, остается надеяться, на добрых людей, которых больше чем гадов. Я разместила свой крик о помощи, где только можно, дав описание Платона. И вдобавок решила напрячь Дениса, до которого, наконец, дошло, что с начальником дело дрянь. Как настоящий Шерлок, я вытащила из него подробности того дня, когда Платон написал сообщение. Как я и предполагала, он уехал на своей машине на объект и не вернулся, лишь к вечеру прислал смс-ку.
Очевидно, парня замучила совесть, и он принялся активно шевелить лапками, помогая мне. Узнав, что я без документов и без денег, приехал за мной на машине.
И надо сказать, очень вовремя.
Я отредактировала несколько статей и оставила на компе для Кати.
— Мне жаль, что ты уезжаешь, — вздохнула она. — Я бы хотела с тобой дружить.
— Я не могу сказать: «Я в домике» и закрыться от проблем. И самое главное, мне надо найти Платона.
Мне тоже было жаль расставаться с ней. И я не удержалась от вопроса, который не давал покоя, как только мы познакомились. Вся яркая жизнь была впереди, а она выбрала черный душный кокон и зимой, и летом.
— Катя, а почему ты ушла в монастырь? Такая молодая, симпатичная. Что-то случилось?
— Нет, — с улыбкой ответила она. — У каждого человека есть свое призвание. То, к чему стремится душа. Где ты будешь полезен. И я почувствовала, что оно здесь. Меня бабушка водила в церковь, и я забывала дышать, глядя на иконы. А от пения певчих вообще готова была в обморок упасть — пронимало до дрожи. Мерцание свечей, величественность и торжественность службы, отсутствие суеты. Не то, что в миру. Там настоящий Содом. Люди готовы сожрать друг на друга, орут, богохульствуют, прелюбодействуют, предают. Нет ценностей, понимаешь? А здесь благодать.
Возразить было нечего. Жизнь в миру — это борьба за выживание. Раньше я жила в настоящей благодати, с розовыми очками на носу. Верила в единорожков и дружбу, а оказалось, что и то, и другое — это все призрачно. Верила, что будущее и настоящее зависит только от самого человека, от его устремлений и вложенного труда. Я не сомневалась, что получу хорошую профессию, а меня обвинили во всех смертных грехах и выперли с позором из обители знаний. И теперь мне приходится из наивной пушистой Белочки превращаться в хитрого и опасного грызуна.
Подумала и сама над собой похихикала. Опасного…ага-ага! Но так просто я не сдамся!
