Первым из машины вышел его сын. Его гордость. Все, что у него осталось. Он обошел внедорожник, открыл пассажирскую дверь, помешкал. Что-то сказал и протянул руку, помогая выбраться женщине.
- Твою ж мать, - выругался Артур. Жадно уставился на спутницу сына. Уварову-старшему было чуть за шестьдесят. Но после определенных событий здоровье его пошатнулось. И подводило все сильней с каждым годом. Только зрение оставалось острым, как в юности. Даже с такого расстояния он мог рассмотреть Леру в деталях. И в очередной раз поразиться тем, как она похожа на мать: та же кукольная хрупкость, тот же рост… Поворот головы, высокая линия скул, походка.
Он покачнулся, сраженный этой невозможной схожестью. Одно дело - видеть Леру по телевизору, и совсем другое - вот так, живьем. Запись не передавала всей картинки полностью. А сейчас… сейчас он будто вновь перед собой видел ту, которую теперь мог встретить лишь на небесах.
Артур вжался ладонями в подоконник. Перенес вес тела с ног на руки, потому как стоять с каждой секундой становилось все сложнее. Тряхнул головой, но было поздно. Воспоминания, которые он отгонял, как лев шакалов, вырвались из-под узды. Он был слишком старым львом. Гиены побеждали…
Ирину Калинину он впервые увидел где-то через неделю после того, как возглавил охрану ее мужа. Невысокая. Худенькая. Тихая, словно привидение. Она не была ему представлена, но, встретив в коридоре, не испугалась и, кажется, не удивилась даже. Скользнула по нему расфокусированным взглядом, будто он был пустым местом, и, покачиваясь, пошла дальше. Благодаря рассказам своих новых подчиненных Артур уже знал, с чем имеет дело. Да только одно дело знать, и совсем другое - увидеть это собственными глазами. Теперь поставленная перед ним задача – не допускать к Ирине посторонних, которые запросто могли пронести дурь в дом, казалась Артуру вполне оправданной.
У Ирины существовал один единственный легальный дилер. Ее психотерапевт. Он следил и за ее душевным состоянием, и за тем, чтобы та не превышала положенную ей дозу антидепрессантов.
- Что ее так подорвало? – спросил он как-то у бывшего альфача, который работал в семье уже несколько лет.
- Подорвало? Да я тебя умоляю! С жиру баба бесится. Ведь ни дня в своей жизни не работала. Ребенка - и того бросила на нянек. Хозяйство – на слуг. А потом пошло-поехало.
Но ведь у медали всегда две стороны. Артур понимал, что у Ирины была своя правда. Он сам не понял, когда стал к ней приглядываться в попытке ее узнать. И зачем ему вообще это было нужно? Что на него нашло? Как он - взрослый, битый мужик, вдовец… потерял голову?
Колени подкосились, возвращая Артура в реальность. Но прежде чем упасть в кресло, он успел заметить, что из машины вышел еще и маленький мальчик. Спустя пару минут дом наполнился голосами. Артур выехал в коридор. Когда Таир купил эту дачу, его отец уже не мог обходиться без коляски, и все здесь было сделано так, чтобы он мог без проблем передвигаться на ней по дому. Недостижимым для Артура оставался лишь второй этаж. Там располагались спальня Таира и гостевые.
- А здесь живут привидения? – спросил светловолосый мальчонка, задрав голову, оглядываясь по сторонам.
- Конечно, нет. Здесь живу я с отцом. А вот и он – знакомьтесь. Артур Сергеевич. Мой папа. А это – Артем. Леру ты знаешь.
Он знал. А теперь, вот, не мог отвести от нее взгляда. Ну, ведь совсем, как мать. Он ее любил. Он ее ненавидел.
- Здравствуйте, Артур Сергеевич. Надеюсь, мы вас не сильно потревожим.
А вот это как сказать. Они уже потревожили! Да так, что он теперь не скоро успокоится и обуздает ожившие чувства.
- Никаких тревог, Лея. Будь, как дома… - вместо Артура ответил Таир и предостерегающе сжал руку отца. Так он ясно давал понять, что не потерпит его вмешательства. Его взрослый… маленький сын. Он был ослеплен. Он совершенно не понимал, куда вляпался. И как рискует, отдавая сердце в руки чужой женщины.
Лера, как и сын, задрала голову и осмотрелась. Недоверчиво покачала головой. Провела ладонями по лицу…
Артур долго отговаривал сына от покупки этой развалюхи. Он не мог понять, зачем ему нужна эта полуразрушенная дача, которая к тому же находилась так близко к старому дому Калининых. Да только Таир все равно поступил по своему, и лишь теперь, глядя на странную реакцию Леры на этот дом, понял, что тот был частью их общего прошлого. А может, чего-то большего…
- Хочешь здесь все посмотреть? – небрежно поинтересовался Таир. Лера вздрогнула. Отрицательно мотнула головой:
- Потом. Если можно, я бы хотела поспать. Тёме тоже пора отдохнуть, так что он вам не помешает.
- Тогда поднимайся в спальню в башне. А я за вещами схожу.
Смущенным движением Лера растерла бедра.
- В башне? Мы будем спать в башне? – изумленно распахнул глаза ее сын.
- Угу, – кивнул Таир. - Лера, дорогу помнишь?
Артур слишком хорошо знал своего сына, чтобы не заметить его легкого замешательства. Казалось, будто он только теперь сообразил, что Лера бывала здесь не единожды.
Лера кивнула. Взяла в руку ладошку мальчишки и пошла в сторону лестницы. Артур дождался, пока она исчезнет из вида, прежде чем обратиться к сыну:
- Что это все означает?
Тот беспечно повел плечами:
- Лера поживет у нас. Исаев совсем спятил. Пытался отобрать малого. Так что ей нужно где-то пересидеть, пока ему не вправят мозги. Важаева нет в стране, так что… все усложнилось.
- Я против этого, Таир.
- Ну, что ж… Тогда ты можешь пожить в городской квартире, – ответил тот жестко и пошел к двери. Артур стиснул челюсти. Желание заорать было почти непреодолимым. Глупый! Хотя и взрослый. Да только что он знает о жизни? О женщинах? Он думает, будто понял, что им, проклятым, нужно? Или действительно не понимает, что так и не слез с крючка?
Словно почувствовав его немой крик, Таир обернулся. Растер покрытую щетиной щеку. Обычно он не позволял себе такую небрежность. А тут, понятно, ему не до бритья было. Он Лею из дерьма вытаскивал. Он повторял ошибки отца…
- Послушай… Я знаю, смерть мамы тебя сильно подкосила. Ты отгородился от чувств, опасаясь новой боли, но… Господи, пап, сейчас ведь речь не об этом. У меня самый что ни есть шкурный интерес.
Все оно так… Только один нюанс. Не в его матери было дело. Не в умершей дочке. Их смерть только надломила Артура. А хребет (и в прямом, и в переносном смысле) ему сломала любовь совсем к другой женщине. Чужой… слабой… зависимой женщине. Той женщине, чья дочь повторяет ее судьбу. А Таир, стало быть, его. Отцовскую. Наступает на те же грабли.
Рассуждая о чувствах, Таир не понимал, насколько разными они бывают. О чем говорить, если он пока их в упор не замечал? А между тем ему уже нужно было бежать без оглядки. Пока это болото не засосало его с головой. Пока он не захлебнулся зловонной болотной жижей. Пока еще можно спастись и не потерять себя в этой не имеющей дна трясине.
