И я даже не представляла, чем это обернется для нас в будущем.
— Вот как? — спросил муж, даже не удивившись, словно он ждал именно такого поступка. — Хорошо. Садись на заднее сиденье.
— Что?
— Со мной рядом будет сидеть жена, — мужчина подтолкнул меня легонько, — давай, вперед.
Я покосилась на Аврама, который сжал кулаки и что-то тихо сказал себе под нос, но все равно прошел к машине и сел на заднее сиденье, громко хлопнув дверцей.
— Керри, садись, — повторил Абрам и подвел к автомобилю, помог мне сесть в салон, а потом сам обошел машину и сел.
— Пристегните ремни, — отдал приказ Абрам, и мы послушно его выполнили.
Я не знала, сколько будет длиться наш путь, но уже предвкушала… В переносном смысле.
Но сейчас, когда я, возможно, в последний раз смотрела на улочки, быстро мелькавшие за окном, в мое сердце вонзился острый осколок стекла.
Здесь прошла моя жизнь. Пусть и не наполненная радостью, но я была счастлива с мамой. Мы были счастливы, хоть и иногда голодали, иногда страдали, но были счастливы друг с другом. Ведь счастье заключалось в нас в самих. Мы были живы и любили, поэтому некоторые горести были немного сладки.
Вот в этот магазин мы иногда ходили, чтобы купить хлеб… А в этом парке мы иногда гуляли, летом сидели на траве и считали проплывающие облака, а осенью могли собирать грибы, если сезон был очень дождливым, весной собирали цветы и иногда продавали на рынке, а зимой катались с горки! Правда, у нас не было таких же санок, мы катались на пакетах. Но мы были счастливы. И счастье наше было не в санках, а в эмоциях, от ярких сочных чувств.
Этот город принес мне счастье. Но и горя не мало я пережила здесь. Я потеряла здесь одну семью и приобрела другую. Я не знала, что с моей матерью. Но я верила, что она жива. Так было легче.
И в то же время… Абрам стал моим своеобразным спасением.
И все же мне хотелось плакать. Я буду скучать по своему городу. Очень сильно. Здесь еще осталась Паулина, с которой, возможно, мы больше никогда не увидимся. Как сложится ее жизнь? Я от всей души хотела, чтобы у нее все было хорошо. Вместе с Ником… Ведь у них складывались отношения… Пусть все у них будет хорошо. Правда… Пусть хотя бы у нее.
Когда мы выехали из города, по моей щеке все-таки скатилась одна слезинка. Не удержалась. Не выдержала этого эмоционально давления. И, хоть я быстро вытерла слезу, Абрам заметил. Бросил на меня короткий взгляд, но, к счастью, никак не прокомментировал. За это была ему благодарна.
Пока мы ехали всего около сорока минут. Но лично я с каждой секундой чувствовала напряжение, растущее в небольшом салоне авто. И от этого мне становилось некомфортно.
Аврам молчал. Но все это время смотрел на меня. Сверлил дырку в моем затылке. И, если бы взглядом можно было убить, то я бы уже валялась мертвой.
— Когда будем делать остановку? — минут через двадцать спросил Аврам, мой муж бросил взгляд на брата через зеркало.
— А что?
— Ответь на вопрос, Абрам, — потребовал Аврам.
— Уже устал? — усмехнулся Абрам.
— Отвечай! — раздраженно выдохнул губернатор, который сейчас был больше похож на капризного мальчика, а не на правителя. Не удержалась и усмехнулась, что вообще для меня было не характерно. И Аврам заметил это.
— А ты что усмехаешься?! Я вообще-то твой губернатор! Побольше уважения! Или я…
— Отстань от нее, не цепляй. Понял? — жестко перебил брата Абрам. И все после этого замолчали. Мне было приятно, что Абрам заступился за меня. Очень приятно.
Но спустя час я уже сама была готова выть волком. Тело затекло, хотелось есть и в туалет. Но я молчала.
И только еще через один час, муж все-таки решил сделать перерыв. Абрам выбрал поляну, которая расположилась на высоком склоне озера. Мы выползли наружу.
— Можешь пока прогуляться, — кивнул мне муж, — а мы пока соберем дрова. Пошли, Аврам.
Я кивнула мужу, а сама подошла к обрыву. Но не слишком близко. Все-таки я не самоубийца.
Здесь так свободно дышалось. Мне так это нравилось.
— Как же красиво… Боже…. Ааааааааа! — я почувствовала толчок, а потом я упала.
Я катилась вниз, отбивая тело об камни.
Потом наступила тьма.
28
Керри
Я хотела открыть глаза. Но не получалось. Я лежала на чем-то твердом, холодном и неровном. Почему так больно? Почему так холодно? Где я? Что со мной? И где… Где Абрам?
Я слышала голоса. Мужские. Один злой, другой раздраженный.
— Керри… — кто-то звал меня. И я тянулась, бежала к этому голосу.
Меня кто-то легонько похлопал по щеке.
— Керри, давай, открывай глаза. Керри… Керри… Керри-и-и-и…
Я сделала еще одно усилие и смогла открыть глаза, правда, тут же зажмурилась из-за боли, пронзившей виски.
— Молодец, еще раз, открывай.
Я со стоном сделала еще одну попытку.
И я сделала это.
И сразу же увидела лицо своего мужа. Абрам был серьезен и, я бы даже сказала, зол.
— Что произошло? — прошептала я. Очень болела голова. Абрам нахмурился.
— Ты не помнишь? — спросил муж.
Я вновь закрыла глаза и попыталась вспомнить.
Я подошла к краю обрыва, а потом… Потом меня толкнули. Это точно. Я чувствовала прикосновение к спине. Я точно это чувствовала! Меня толкнули! Но кто? Абрам и Аврам ушли…
— Меня толкнули… — прошептала я.
— Ты уверена?
Почему после этого вопроса возникло сомнение?
— Кажется, да…
Муж не ответил, а лишь подхватил меня на руки. Оказывается, все это время я лежала на земле, поэтому мне было так некомфортно и холодно.
Абрам стал аккуратно подниматься обратно на поляну. Я подняла голову и увидела Аврама, который, как и я недавно, стоял на самом краю. Он смотрел мне прямо в глаза. И я видела злость. Словно он был не рад тому, что со мной пока все в порядке. Может, это он толкнул меня? Нет… Зачем ему это? Или он так сильно ненавидит меня? Неужели я такое сильное бельмо на его глазу?
Абрам пронес меня мимо своего брата, подошел к машине и уложил меня на заднее сиденье. Потом отошел на несколько минут, чтобы принести чистую тряпочку, которую он смочил водой.
— Так, — Абрам притронулся к моей голове, и я поморщилась от боли, — потерпи. Ты хорошо приложилась головой.
Муж аккуратно стал промывать рану. И я еле сдерживалась, чтобы не застонать от боли.
— Тебе повезло, — спустя некоторое время сказал Абрам, — рана маленькая, быстро заживет, хоть крови и было много.
