— Ладно, — мне вдруг стало на все наплевать, —давайте встретимся, и вы скажете, что вам конкретно надо. Но если вас не будет,ровно в три минуты шестого я ухожу!
— До скорой встречи! — Он повесил трубку.
Был час дня. Но я специально назначила встречу попозже,во-первых, потому что в Катькином садике и всегда-то народу полно, а уж в пятьчасов вечера форменное столпотворение — мамы с детьми, студенты, школьники. Аво-вторых, мне нужно было подготовиться к встрече. Возможно, весь разговорзатеян для того, чтобы выманить меня из дому. Хотя.., место встречи выбирала я.И в присутствии такого количества народа «черному киллеру» очень трудно будетменя убить, ведь я начеку. Пусть этот Геннадий Сергеевич ищет в толпе рыжиеволосы! А мы прикинемся иначе…
— Куда ты опять? — Мать возникла на порогекухни. — Поешь хоть…
— Я вернусь!
Да здравствуют торговые центры! Все можно купить оченьбыстро. Конечно, если имеются средства и не нужно считать каждую копейку. Якупила длинную кожаную черную куртку. Рыжие волосы? Под черный берет ихзапихнуть, чтобы ни один волосок не вылез. Еще я купила узкие черные брюки.Обувь надену свою старую, потому что обувь должна быть удобной, а с новойобувью как там еще получится…
Дома отец в упоении осваивал японскую видеотехнику. Япримерила свои покупки и осталась довольна: то, что надо. Теперь займемсялицом. Я сильно накрасилась. Яркий макияж очень изменил меня. Напоследок ятщательно оглядела себя в зеркале и осталась довольна: что мне «черный киллер»,когда я сама вся в черном. Ужасно хотелось надеть черные очки, но я подавила этожелание: не знаю, как у других, а у меня человек в темных очках вызываетнекоторые подозрения, разумеется, если он не на пляже. Уже выходя, я на минуткузадумалась: брать ли с собой пистолет. Если по-умному, то нужно было выброситьпистолет в Обводный канал вслед за джипом. Но мне хотелось иметь какое-тооружие защиты. Подумав, я решила пистолет не брать — все равно там, где толпа,я стрелять не решусь.
Даже если увижу «черного киллера». Все-таки отвратительночувствовать себя живой мишенью! Но пистолет, от греха подальше, оставим дома,потому что если окажется, что мне звонил самый настоящий шантажист, то как бычего не вышло… Я, разумеется, говорю невсерьез, никогда в жизни я не стрелялаиз пистолета. Хотя сегодня, не думая, отправила же троих бандитов на вернуюсмерть, не дрогнула у меня рука. Но они сами виноваты — зачем выбрали такуюпрофессию? Значит, такое уж было их бандитское счастье сегодня…
Без одной минуты пять я подходила к памятнику Екатерине Великой,внимательно оглядывая все скамейки. Вот вторая справа, и все места на нейзаняты. Парочка школьниц с мороженым, дама в очках книгу пытается читать,несмотря на шум, с краю пристроилась мамаша с коляской. Никто из людей, сидящихна скамейке, не подходил на роль шантажиста — по голосу это был достаточнопожилой мужчина.
Мамочка помахала подружке — тоже с коляской, — собралакакие-то свертки и бодро покатила своего младенца прочь. Я направилась кскамейке — не спеша, но довольно целеустремленно, и присела с краешку.
К школьницам, облизывающим мороженое, подошли двоеприятелей. Ребята загалдели, и немолодая дама с неудовольствием посмотрела наних поверх очков.
Я не курю, но в сумке случайно завалялось полпачки сигарет.
— Ребята, у вас спичек не будет? — обратилась ячерез даму к компании школьников.
Один обернулся, оглядел меня нагловатым взглядом, видимо,остался доволен и протянул зажигалку, опять-таки через пожилую даму. Та обдаламеня гневным презрением, захлопнула свою книгу и ушла. Девчонки ревниво на меняпоглядели и начали усиленно отвлекать своих кавалеров от моей особы. Вотинтересно, оказывается, я имею успех у школьников!
Парень сел на скамейку рядом со мной и тоже достал сигареты.
— Свободен, дурачок! — миролюбиво сказала я так,чтобы не услышали остальные. — Держись от меня подальше!
Он поглядел мне в глаза — все, и быстро ушел. Я взглянула начасы: три минуты шестого, пора уходить.
— Хоть вы и спрятали волосы под шапочку, я все равновас узнал, — раздался голос у меня над ухом.
— С чем вас и поздравляю! — Я медленно обернуласьи увидела пожилого мужчину, как ни странно, довольно приличной наружности. Онбыл в черном пальто — поношенном, но чистом, и ботинки тоже не заляпаны грязью.Шапки на старичке не было — очевидно потому, что на голове его росли не повозрасту густые, хотя и совершенно седые волосы. Я подвинулась нехотя, и старикуселся рядом со мной на скамейку.
— Итак?.. — начал он, вопросительно подняв брови.
— Это я вас спрашиваю — итак? — перебила я. —Что вы хотели со мной обсудить?
Еще дома я решила, что буду меньше говорить, а большеслушать. Таким образом, я смогу выяснить, откуда ему все известно и кто онвообще такой.
— Хм.., тогда позвольте напомнить вам, что пятнадцатогоапреля, в субботу, в доме на улице Академика Ландау произошли некоторыесобытия. Один молодой человек привел в квартиру своей умершей тетки девушку —случайную знакомую.
«Знает про тетку! — мелькнуло у меня в голове. —Значит, или родственник ненаглядного, или сосед…»
— Продолжайте, — кивнула я старичку.
— В результате некоторых метаморфоз девушка этаоказалась убитой, в чем очень даже просто можно заподозрить постояннуюзнакомую, скажем так, хозяина квартиры.
— Говорите уж прямо — любовницу, — усмехнуласья, — я же не отпираюсь.
— Постоянную любовницу, — охотно согласилсястарик.
— Почему вы делаете такой вывод?
— Потому, что в дом на улице Академика Ландау неприезжала в субботу ни милиция, ни «скорая помощь». А вместо этого вышлиглубокой ночью хозяин той злополучной квартиры со своей подругой, которые неслитяжелый сверток. Они погрузили его в багажник и отбыли в неизвестномнаправлении.
«Точно — сосед! В окно смотрел, не спится ему, чертустарому… А я, дура, окна-то распахнула вначале, когда газом воняло. Правда,заворачивали мы труп Каролины уже при задернутой шторе, но этот тип догадался…»
— Я поняла, что вы подглядывали в окно тойквартиры, — осторожно начала я.
— Ну, в некотором роде, — согласилсястаричок. — Скучно, знаете ли, одному-то.
А покойная Глафира Андреевна была моей близкойприятельницей, я про нее много знал. И про ее родственников тоже.
— Вы не боитесь, что я вас вычислю? — удивилась я.
— Это сделать нетрудно, да я и не скрываюсь особенно.Что вы можете мне сделать, когда вычислите? Убьете? Скажу сразу, это не в вашихинтересах, потому что я подстраховался, и у вас после моей смерти будутнеприятности.
— Ну, и как вы подстраховались? Записали результатысвоих дурацких наблюдений на бумажку и заклеили в конвертик с надписью:«Передать в милицию в случае моей смерти»? — Я решила немного позлить старичка,вдруг он скажет еще что-нибудь интересное? — И куда вы спрятали заветныйконвертик? «Зарыто наследство старушкино под камнем на площади Пушкина»? Дакому будет дело до бумажек покойного нищего старика? Сами же говорили, что выодиноки!
