Книга Шейх - Амира Ангелос

Кадир

Время приближается к вечеру, а я все никак не могу выкинуть из головы то что произошло. Сцена в массажной была, пожалуй, одним из самых эротичных моментов в моей жизни. Абсолютно спонтанной. Я не планировал ничего подобного, но упрямая русская, конечно же, убеждена что все подстроено. Наверное, так и выглядит. Вот только я планировал взять девушку вечером, после ужина. Фантазировал, как ее приведут ко мне в покои, в красивом платье. Только она и я. Больше никого.

Но вышло так, что я заглянул в ванную в поисках Арифы. Услышал тихий стон и не удержавшись, заглянул дальше, в массажную.

Когда увидел, как руки служанки скользят по вожделенному телу, совершенному, идеальному, гибкому, с почти прозрачной кожей, упругой, без единого изъяна, то завис, впился глазами и уже не мог пошевелиться. Член налился кровью и понятно было, что все планы летят к чертям.

Захра - опытная девочка. У меня нет гарема, но есть несколько таких девочек, как она. Чтобы можно было расслабиться при желании не покидая дворец. Захра – удивительное создание, существо для секса, для удовлетворения господина. В этом она видит смысл своего существования. Никаких желаний мужа и детей. Только зов плоти. Я привез эту девушку, как и еще нескольких, из путешествия по Амазонии. Особое племя. Дикие и открытые любым желаниям. Я купил их у вождя племени, отдав приличную цену. И ни раду не пожалел о своем приобретении.

Наблюдать как Захра ищет ключ к чувственности Виталии – невероятный кайф. Русская, по сравнению с моей служанкой – зажатая монашка. Хотя уверен – если разогреть хорошенько Виталию, она превратится в огонь.

Какой же чистый кайф наблюдать, как монашка корчится в агонии, в противостоянии с собственными табу. И сдается силе страсти. Отдается, беспомощно всхлипывая.

Понимаю, что после она возненавидит за эту сцену и себя и меня.

Понимаю, что не с этого надо было начинать. Слишком… смело для нее. Все равно что бросить бабочку в огонь. Теперь крылья русской обращены в пепел. Ее взгляд говорит мне о плещущейся внутри ненависти.

Плевать. Ты хочешь бороться? Это лишь сильнее раззадоривает меня. По природе своей я хищник, охотник, хотя много лет примерял на себя маску цивилизованного человека.

Виталия в один момент содрала эту маску. Обнажила меня.

И должна ответить за это. Я хочу ее. Безумно хочу погрузиться в ее упругое тело, достать членом до матки. Так глубоко, как ни один мужчина до меня.

Я вытрахаю из нее все «нет», «ненавижу». Я заставлю ее вылизать каждый сантиметр моего тела. И оближу ее. С ног до головы. Я сделаю ее зависимым от секса, безвольным созданием.

И начну сегодня же.

* * *

- Простите господин, у нас гости, - заглядывает ко мне с неприятной новостью слуга.

Вы приказали накрыть ужин на двоих… Но приехала вдова вашего отца. С ней пожаловал ваш дядя… Он желает немедленно поговорить с вами. Что прикажете? Накрыть большой стол в красном зале?

Мда, боле неподходящего времени для визита просто не подобрать. Я в ярости. Но не могу ради секса отказать родственникам в почтении. Значит ужин наедине придется перенести.

Но я хочу видеть русскую. У меня ломка по ней. Это странно, но я хочу ее не только в постели. Хочу смотреть, как она ест мою пищу.

- Что за непочтение, дорогой племянник, я жду пока ты соизволишь принять меня? – раздается возмущенный голос родственника, который стоит на пороге кабинета.

- Выйди, - кивает он слуге.

Тот, поклонившись, безмолвно покидает помещение.

- Так что, не рад меня видеть, Кадир? – кривится дядя.

Если откровенно – мы терпеть друг друга не можем. Младший брат моего отца, шейх Иршад, завистливый, жадный, нетерпимый. Ему, как младшему из братьев, достались земли с самой скромной территорией. И теперь, после смерти моего отца он как шакал кружит, надеясь увидеть во мне слабину. Урвать жирный кусок. Почему интересно они объявились одновременно с мачехой? С ней у меня тоже сложные отношения. Эта женщина… - от воспоминаний хочется скривиться, но пока на меня смотрят жадные глаза Иршада я не могу себе этого позволить.

Вечер, в который я планировал для себя только удовольствия, превращается в пытку. Меня охватывает злость.

- Добро пожаловать, дядя, - говорю максимально ровным тоном. – С чем ты приехал?

- У меня нет конкретных намерений, племянник. Разве что… Ходят слухи ты решил создать себе гарем? Тогда хочу порадоваться за тебя. Но с того ли товара ты начал?

- Я не понимаю тебя, дядя.

- Ходят слухи, что ты похитил дочь дипломата. Русскую.

Темные глаза сильнее впиваются в меня, словно хотят вытянуть все нутро. Похищение дочери дипломата – шаг действительно опасный. Я это осознавал, предпринял меры. Все тылы были прикрыты. Русские обожают деньги и готовы за них продать мать родную. Не все, но большинство. Так что сейчас никто не ищет девушку. Тем более что единственный заинтересованный в этом человек – борется за жизнь в больнице. 

- Я никого не похищал, дядя. Хотя у меня есть русские гостьи, это правда. Но они добровольно живут здесь. Ты познакомишься с ними на ужине.

- Их несколько?

- Да.

- И они добровольно ублажают тебя?

- Все верно. Я даже готов поделиться одной из них.

- Хм, ты радуешь меня, племянник. Рад, что слухи неверны. Я с удовольствием оценю твой вкус вечером на ужине. Думаю, Раина, твоя мачеха тоже с интересом познакомится с ними.

- Если пожелает, - киваю, внутренне свирепея. Этот хитрый тип явно что-то замышляет.

- Тогда увидимся, дорогой Кадир.

Иршад выходит из комнаты. Но стоит на минуту мне остаться одному, как забегает Арифа.

- Простите господин, но Виталию придется тащить на ужин силой, - качает головой Арифа. – Она разорвала платье, которое вы велели ей надеть…

- Ты понимаешь, что ты говоришь? Не можешь справиться с хрупкой девушкой? – кричу на служанку, свирепея.

- В нее словно бес вселился, господин! Я не могу с ней справиться, простите меня. Она ведет себя как ненормальная.

- Приведи ко мне ее сестру. Немедленно.

Может и к лучшему, что Виталия не хочет идти на ужин. Вдруг понимаю, что и я этого не хочу. Достаточно будет показать Иршаду Ксению. Та будет делать что прикажу. Пусть ублажает моего дядьку, пусть затрахает до беспамятства, чтобы мозгов не осталось, и он уехал восвояси побыстрее.

- Стой, - возвращаю резко Арифу. – Не спорь с ней. Скажи, что я передумал. Что ей не надо приходить на ужин. Пусть останется в своей комнате. Я сам приду к ней.