Равнодушный приказ, шейх даже не взглянул на девушку.
Он продолжает не сводить взгляда с меня.
Вдруг до меня доходит, что все эти минуты он меня представлял перед собой на коленях…
Фантазировал обо мне.
Шейх направляется к массажному столу... Надо кричать, сражаться, но я буквально парализована всем тем что творилось сейчас на моих глазах.
- Тебе понравилось? – спрашивает, остановившись в шаге от меня. – Не смей, - это на мою робкую попытку обхватить себя руками, прикрыться…
- Вы… отвратительны, - выдыхаю со всхлипом.
- Мне не показалось, что ты чувствовала отвращение. Скорее, предвкушение. Скоро. Скоро я буду трахать тебя, пока ты не забудешь, как тебя зовут.
Шейх кладет руку мне на грудь, сжимает сосок, а я ничего не могу сделать! Мне страшно до чертиков, мне больно, перехватывает дыхание, но все что могу – это продолжать выдерживать его взгляд. Знаю, что краснею от его прикосновения и его слов, почти не сомневаюсь, что происходящее для него – лишь забава. Но сейчас даже ненависть не приходит мне на выручку. Твержу себе, что это человек – мой заклятый враг. Что надо оттолкнуть его руку, вскочить, прикрыться… И не могу.
- Ты будешь кричать подо мной, девочка. Интересно, а ты когда-нибудь кричала?
Отворачиваюсь, мне невыносима эта игра. Его слова, его присутствие…
- Мне нравится твое упрямство, твой бунтарский дух. Я же говорил, что это гораздо сильнее заводит. Это твоя цель? Стать для меня особенной?
О, я бы очень хотела сражаться сейчас, быть бунтаркой. Но все мое тело все еще парализовано… Такое со мной случалось в детстве – когда сильно переживала – могла замереть и не двигалась, пока не проходил страх. Неужели старый изъян вернулся? Я так долго боролась с ним. Отец много лет оплачивал услуги детского психолога…
Сейчас мне в голову приходит страшная мысль – смогу ли вообще теперь когда-нибудь пошевелиться.
- Упрямица. Уясни уже, что ты неизбежно окажешься в моей постели. Я буду смотреть тебе в глаза, пока буду доводить тебя до оргазма, лаская языком твое сладкое лоно, когда буду глубоко входить своим членом в твое влажное податливое тело. И твои глаза скажут мне то, что я хочу знать. Как сильно ты хочешь меня. Выдадут твои секреты, девочка.
Шейх задумчиво проводит пальцем по моей шее. А затем прижимает большой палец к моим губам. Вздрагиваю от терпкого мужского запаха. Вспоминаю как этой рукой он проводил по своему члену, вытирая сперму. Пытаюсь отвернуться, но шейх толкает палец мне в рот.
- Ты не кончила, девочка. Я не могу оставить тебя так…
Кадир произносит это, а я впиваюсь зубами в чертов палец.
Но не так сильно, как должна. Жалкая трусиха. Надо было прокусить до кости. Он даже не дернулся. Спокойно вынул палец из моего рта.
- Еще раз попробуешь сделать так, и мой палец трахнет твой зад. Хотя я и так это сделаю. Со временем. Но сегодня оставлю тебя без наказания. Только удовольствие.
Рука шейха ложится на мое лоно. Дергаюсь, пытаюсь встать, но другая его рука прижимает к столу мою шею. Придушивает, перед глазами темнеет, начинают плясать черные размытые пятна. Паника охватывает все тело, я выгибаюсь, ерзаю, но мужская ладонь неумолимо терзает мое лоно. Там очень влажно, горячо, это безумно стыдно. Ненависть, стыд, страх смерти… и наслаждение. Пронзающее тело, ломающее кости, я хриплю, ловлю крупицы воздуха, и улетаю к свету, содрогнувшись в последний раз от прошившего все тело абсолютного экстаза.
Глава 10
Видимо, на доли секунды я потеряла сознание. Когда прихожу в себя – в комнате никого. Вскакиваю с массажного стола, отталкиваю его руками, но он не поддается. Толкаю снова и снова, мне хочется ломать и крушить, разгромить тут все что только можно. Но быстро понимаю, что это мне ничего не даст, да и стол настолько тяжелый, об него скорее руки сломаешь, чем испортишь.
Мои руки дрожат, когда прижимаю их к лицу, чтобы вытереть текущие по щекам слезы.
Я противна сама себе. Омерзительна. Ощущение, что меня не просто изнасиловали – что вытерли ноги о мою душу.
Шейх не просто показал мне свою власть. Он показал, как я ничтожна перед его могуществом… И дело не в деньгах и титуле…
Он едва притронулся ко мне, а я кончила.
Он трахал не меня, но изнасиловал… мою душу.
Показал мне, насколько я слаба. Показал то, что будет заставлять делать меня… И это неизбежно.
Только если покончить с собой. Но мысль о самоубийстве мне не менее омерзительна. Я никогда не понимала людей, которые идут на такое. Разве что тех, кто знают, что безнадежно больны. И то, разве можно сдаваться без боя?
Я не способна на самоубийство. Возможно, это тоже вариант трусости…
Все что могу – это снова залезть в ванну, и с остервенением тереть себя мочалкой, пока кожа не начнет гореть. Снова и снова полоскать рот, чтобы избавиться от вкуса пальца, который явно имитировал член шейха. О нет, я никогда, никогда не позволю сделать с собой то, что он сегодня заставил совершить бедную девушку. Но не могу избавиться от картин увиденного… Никак… Не получается.
Хлопает дверь, и я испуганно приподнимаюсь, обхватив себя руками. Слава богу, это не Захра. Никогда больше не хочу видеть ее. Слишком больно и стыдно вспоминать, что произошло.
- Ты все еще моешься? – удивленно произносит Арифа.
А я невольно задаюсь вопросом, знала ли она о ловушке. Ведь все что произошло здесь, не могло быть спонтанным! Уверена, это был идеально поставленный спектакль! Или нет?
Арифа выглядит по-настоящему удивленной и озабоченной. Осматривает меня, помогает вытереться.
- Что с тобой, ты как неживая? Надо померить температуру. С утра веселая была, - продолжает причитать надо мной служанка. – Погулять хотела. Я одежду приготовила.
- Нет… я не хочу никуда.
- Хорошо. Как скажешь.
- Можно мне… в кровать? Я спать хочу…
- О Аллах, ты точно заболела! А мне велено тебя подготовить к ужину!
- Нет! Я не пойду!
-Вот уж точно не стоит упрямиться, - качает головой женщина, пока ведет меня в мою комнату. Шейх сказал твердо, чтобы ты была.
- Обойдется! Я никуда не пойду, - повторяю упрямо. Мысль о том, что снова увижу его, режет точно ножом.
- Нельзя так говорить, милая. Ну подумай. Он же все равно заставит. Ему никак нельзя отказывать. К тому же, ведь это же просто еда…
Арифа уговаривала меня всю дорогу, пока вела в покои, пока помогала снять халат, накинутый в ванной, по счастью не белый – синий, но такой огромный, что я уверена – тоже принадлежащий шейху. Поэтому мне не терпелось его снять. Служанка помогла мне надеть длинную тонкую рубашку, похожую на ту, в которой я проснулась. И все время причитала надо мной, какая я упрямая. Только когда я залезла с головой под одеяло, смогла окунуться в тишину. Служанка вышла. А я провалилась в глубокий сон.
