«Самое время признаться, что живу во дворце Джелло, но если скажу еще хоть слово о родителях начну реветь как девчонка. Глупости! Ни один мужчина не увидит моих слез».
Алейша отошла от картины, взяла в руки первый попавшийся предмет - покосившийся глиняный горшок с неровными краями, и преувеличенно громко заявила:
— Считаю своим долгом попасть на Харакас и бросить в ущелье цветы. Все же благодаря тарсианину я появилась на свет. Значит, это зачем-нибудь нужно… Вот этот уродливый кувшин, например, ты для чего хранишь?
— Гм… одна из моих первых работ, - уныло вздохнул Амирхан. - Сейчас получается гораздо лучше. Я беру уроки у местного гончара, собираюсь освоить земляной обжиг и яичную лакировку.
— Наверно, я тебя обидела?
— Ну что ты! Горшок действительно безобразен. Не знаю, к чему ты решила привести его в пример. Лиша, ты самая чудесная девушка, которую я знаю.
— Ты знаешь меня всего ночь и половину дня! У меня сложный характер. Я бываю упряма и неуступчива. И готова на все ради достижения цели.
— Лишь бы она того стоила, а не была минутным капризом, - рассудил Амирхан, закрывая дракона на картине тяжелой тканью.
— Вот теперь я чувствую, что ты старше меня на десять длиннющих лет.
— Уж назвала бы сразу старым занудой. Если разговоры тебя утомили, предлагаю завершить осмотр дома и выбраться во двор. Увлекаешься цветами? Видела как растут… ммм… как это будет по сиански… у них нет такого слова… мы называем их «дуйли». Особенно вкусны, когда только что сорваны с плетей. Уже через час начинают отдавать тухлым мясом.
— Фу-у!
— Потому эти плоды никогда не вывозят за пределы Нийласа. Но у тебя появился шанс отведать.
Уже вблизи ограды Алейша сама коснулась плеча Амирхана, чтобы задать вопрос:
— Скажи, угрозы Тамила тебя не волнуют?
— Нисколько. Он любит всласть порычать, но не способен на хороший укус. Боится поломать белые зубки об мою толстую шкуру.
— Грустно, что между вами нет понимания.
— Я всегда хотел иметь младшего брата или сестренку, но с Тамилом сложно дружить… надеюсь отыграться на сыновьях или дочках. Ну, вот и пришли. Видела что-то подобное на Яшнисс?
Алейша прищурилась и отступила назад, придирчиво рассматривая зеленую стену из лиан, среди ветвистых столов которых выглядывали красноватые удлиненные плоды с утощенными бурыми кончиками.
— Они похожи на торчащие… хм, да – на торчащие мужские члены! Выглядит немного смешно.
— Что же смешного в торчащем мужском члене? – серьезным голосом спросил Амирхан, потирая небритый подбородок. Небрежным жестом снова прятал улыбку.
— Ну, он такой… такой… независимый, дерзкий и самоуверенный, а на самом деле очень уязвим и нуждается в постоянном одобрении.
— М-да… значит, нуждается в одобрении. Оригинальная ассоциация. Рискнешь попробовать?
— Вот эту торчащую бугристую штуку? – протянула Алейша, скептически изучая ближайший плод.
— Ужас, какая жара, - пробормотал Амирхан, шмыгнув носом, будто имел проблемы с дыханием. – Я снял бы футболку, если бы не побоялся тебя смутить.
— Можешь вести себя совершенно свободно и привычно. В рамках приличий, естественно.
Она тоже томилась от полуденного пекла и, отодвинув широкий ворот платья, красноречиво подула себе на грудь.
— Я бы тоже не против раздеться и позагорать, но костюмы для купания остались в «императорской лачуге». Наверно, Тамил от злости уничтожит весь мой багаж, хорошо, что Фарсак догадался захватить сумку с самыми важными вещами.
— Я могу предложить тебе пару больших платков, - сдавленным голосом проговорил Амирхан.
— Подарки твоих деревенских поклонниц? - усмехнулась Алейша.
— Угум-м…
Она безо всякого стеснения смотрела, как он через голову стяскивает с себя влажную от пота футболку и вытирает ею лицо. На груди Амирхана обнаружилась курчавая поросль таких же темных волос как на щеках и подбородке. Редея на животе, крутые завитки явно опускались ниже полоски холщовых брюк и будоражили воображение.
"Совсем не похож на яссов..."
Осознав, что глазеет на обнаженный мускулистый торс мужчины добрый пару минут, принцесса с сожалением отвела взгляд на толстенный фрукт, нахально маячивший перед носом.
— Стебель очень колючий? Могу я сорвать сама?
Амирхан молча, с какой-то непонятной досадой открутил спелый плод от крепкого черешка и надкусил кожицу на противоположном конце, а лишь потом предложил спутнице.
— Осторожнее, сейчас начнет брызгаться соком.
— Поздно предупредил. У меня уже все платье заляпано, тебе-то хорошо, ты разделся, каков хитрец!
— Если не перестанешь смеяться и дразнить, я тебя сейчас поцелую.
— Попробуй, станешь таким же липким и сладким!
Амирхан осторожно обнял ее за плечи и, едва сдерживая себя, попытался добраться до розовых смеющихся губ, но Алейша нарочно совала ему в рот кончик сладкого плода и уворачивалась, а когда он жалобно застонал в знак протеста, привстала на цыпочках и сама чмокнула его в небритую щеку.
— Замечательно пушистый!
— Это можно исправить, правда, тогда число деревенских поклонниц резко уменьшится.
— И пускай! Теперь ты будешь целоваться только со мной! – объявила Алейша прежде чем откусить очередной смачный кусочек плода.
— Всего лишь целоваться?
Он улыбался, но глаза оставались серьезными и немного печальными. Шутливый настрой принцессы медленно таял, уступая место некоторым сомнениям.
— Я еще не уверена, но…
— Не собираюсь требовать того, к чему ты не расположена. У тебя ведь еще не было мужчины.
— С чего ты решил? – гневно возразила Алейша.
— Дальше поцелуев ты ни с кем не была – я это чувствую, даже если ты выдумаешь себе десяток партнеров.
— И что же теперь? – она досадливо поморщилась, не зная, куда деть нелепый фрукт, вкус и цвет которого успел измениться с сахаристо-красного на кисловато-бурый.
— Ты – девственница, - медленно, словно пробуя слово на вкус, произнес Амирхан. – Я очень тебя хочу, но готов подождать. Впрочем, ты можешь в любой момент отказаться.
— И мы будем просто друзьями? – неуверенно спросила Алейша.
Разговор принимал чудной оборот, зачем вообще стоило лезть в мудреные рассуждения. Нийласцы порой слишком церемонны и деликатны, а также склонны к морализаторству.
— Мне будет трудно видеть тебя с другим.
— Странно, да? – она погладила его обнаженное плечо, а потом запросто прижала ладонью волосы на груди. – Я вчера еще почти ничего о тебе не знала, а теперь мы обсуждаем самые интимные вещи. Почему так случилось? Я привыкла действовать напрямик, но чтобы настолько быстро…
