— Ну и зачем? — спросил друид, как только я остановилась рядом с ними. — У вас трупы под дверью находят, а вы всем рассказываете о крови полуобортня. Люди в этом быстро найдут связь: взыграла кровь, и вы укокошили ребят да закопали.
— А мне кажется, не найдут, — из упрямства возразила я. — Скорее тот, кто подкладывает тела, испугается и либо перестанет таскать ко мне трупы, либо ошибется и выдаст себя.
Друид посмотрел на меня, как на неразумное дитя, но промолчал. Не хотелось признавать, но, наверное, он был прав. Только сейчас поздно об этом думать, надо довести все до конца.
— Жиро, а ты что молчишь? — Дюбоис с прищуром посмотрел на друга.
— Думаю, что надо поставить на Ан-Мари, — сказал тот, теряя свой грозный и задумчивый вид.
Вот кто точно умел веселиться.
Первым ко мне подошел пьяный месье. Друид сделал попытку преградить ему дорогу, но я вовремя шагнула вперед. Жан явно не знал, что сначала всегда идут не самые смелые, а самые пьяные. Своего рода проверка, как все пройдет и будет ли девушка возмущаться или, того хуже, плакать.
Мы с месье уселись за небольшой столик и без разговоров поставили локти. Я уложила его руку без усилий. Мужчина только ахнул, но поднялся без разговоров и пошел попытать удачи в главной игре. Чуть покачиваясь и посмеиваясь над собой.
А дальше потянулись новые лица.
«Ух!», «ах!», «ты мне ногу сломала! А, нет, я же рукой боролся…»
После очередного пьяницы ко мне, наконец, подсел настоящий соперник. С виду так добродушный дядюшка. Лысоватый, с наметившимся брюшком и понимающей улыбкой. Но руки работящего человека сразу видно. Предплечья крепкие с натянутыми жилами. Он одной рукой наверняка поднимает мешок пшеницы.
— Значит, у вас, мадемуазель, в дедах полуоборотни?
— Если точнее, пра-пра-пра-пра и еще два раз пра- дедах.
— И не боитесь с мужиками-то силой мериться?
— Меня обычно жалеют и поддаются, — улыбнулась я.
Он усмехнулся и наконец-то сел за стол. Рука у него оказалась крепкой и мозолистой. И я не ошиблась в силе. Не смогла уложить его на костяшки с первого рывка. Но приятно было видеть, что и ему не так уж просто. Ноздри раздулись, он схватился другой ладонью за край стола и вывернул плечо. Но держался.
Я чувствовала, что могу его уложить, но дала мужчине вволю попотеть и только затем прижала его руку к столешнице.
— Сильна. — Он вытер лоб — Я поначалу думал у тебя там какие-нибудь бусинки заговоренные или колечки. Но нет, всё сама, надо же.
Мне оставалось только улыбнуться. Суеверия ходили разные. И почему-то самым древним были эти заговоренные украшения. Слышала, как ведьмы вешали проклятия на кольца, а наставница как-то такое даже получила. Еле спасли. Но, чтобы сила увеличивалась от кольца, этого быть не могло.
— Ну, здравствуй. — Ко мне подсел широкоплечий парень, смурной и неприятный — к слову, из той первой шайки в хорошей одежде и с мечами, но с вялыми руками. — Говорят, силы в тебе немерено.
— Ну…
— А вот и увидим!
Он сцапал мою руку, и сам поставил на локоть. Я и удивиться не успела, как он начал клонить ее к столу.
Так не пойдет.
Я сцепила пальцы и сдавила его жесткую ладонь. Смотрела при этом точно в глаза, хотела видеть удивление и мою победу.
Жилы на его руках вздулись. Он громко выдохнул, напрягаясь сильнее. Мне тоже пришлось нелегко, парень оказался отнюдь не слабаком.
Посчитала про себя до трех и чуть поддалась, а потом резко надавила и уложила руку на стол.
Чистая победа!
— Да ну вас, — буркнул он с обидой и встал. — Все вы — родственники жеводанского зверя.
— Эй, эй, эй! Я детей не ем! И мой предок был полуобротнем! Добрым полуоборотнем! — Я вскочила на ноги, но парень уже бочком протискивался подальше от меня за спины друзей. — А ну, сядь! — почти рыкнула я, а он шмыгнул за какого-то верзилу. — Вернись, я сказала!
Парня и след простыл. Собравшиеся вокруг стола мужчины прятали смешки за кашлем. Они-то не восприняли это всерьёз. Но я…
Нет! Еще не хватало, чтобы какой-то недомерок равнял полуоборотня с той жутью, которая и зверем считается только потому, что ужаснее слова не нашлось.
Я подтянула рукава платья. И пошла бы разбираться с тем дурнем, но перед столом остановился друид.
— Мадемуазель Морель. — Он улыбнулся. Мне не показалось, точно улыбнулся. И сел напротив. — Я бы тоже хотел побороться.
Очень вовремя я опустилась на лавку. Жан Дюбоис как ни в чем не бывало поставил локоть на стол. Расслабленная поза, чуть расстегнутая куртка, в вороте которой видна не серая, а белая рубаха. Кто этот человек?
А еще его глаза впервые за вечер не казались сумрачными. И если сначала я еще что-то хотела сказать, то сейчас забыла об этом. Зелень, преходящая в звериную желтизну, притягивала и действовала еще хуже, чем хрипловатый голос. Всё-таки есть в друидах какое-то колдовство, что бы там они ни говорили.
Наши руки соединились, но никто не стал рывком укладывать соперника. Вместо этого хозяин леса потянут чуть-чуть на себя и шепнул:
— Пора уходить — люди насторожились. — Он наклонился еще ближе. — Мы кое-что узнали. Придется идти в «Блоху».
От друида пахло вином. Причем так сильно, что зачесался нос. Выпил он не одну и даже не две кружки. Зато теперь стало ясно откуда эта нежданная улыбка.
Я кивнула и без усилий уложила его костяшками на стол. Друид скользнул пальцами по ладони, вынимая руку из моего захвата. Он ушел, а я еще какое-то время смотрела на свою кисть. Отчего так тепло и приятно?
— Ты куда лезешь?! Я следующий!
— Да я занимал!
Вокруг стола уже давно толпилось с десяток мужчин. Забава пришлась им по душе, и они даже не ради выигрыша хотели бороться. А ради чего-то нового и, желательно, простого, возможно, веселого. Что может быть веселее того, что девушка укладывает руку твоего друга-силача?
— Будешь за мной. — В спор мужчин вмешался высоченный детина. Не молодой, но и не старый. Его возраст определялся в деревне как «еще не спился».
Темные подернутые пеленой глазки осмотрели всех и остановились на мне.
— Ты, значит, полуволк?
— Четверть четверти…
— Ага, руку ставь. — И как бы в сторону: — Все девки болтать горазды.
Как только появился этот странный тип, все сделали несколько шагов назад и постарались не лезть под руку.
В прошлом наверняка очень сильный мужчина сейчас скатился в разгул и от силы у него остался только гонор. Наверняка на любом углу он пытался доказать, что чего-то стоит.
Самый опасный для здоровья тип соперников.
