И словно услышав ее мысли, Мандред бросил на нее короткий взгляд и улыбнулся. Обилее схватила ее за руку. Она дрожала. Нороэлль осталась спокойной, посмотрела сыну человеческому в глаза. То не был бесстыдно-страстный взгляд человека, о котором говорили при дворе. Какой бы грубой ни казалась внешность фьордландца, в глазах его читалось глубокое чувство. С ним можно было ощутить себя в безопасности, ему она могла спокойно доверить обоих своих возлюбленных. С тех пор, как двадцать лет назад они обнаружили свою любовь к ней, один из эльфов всегда был рядом. А теперь она будет одна, и неизвестно, сколь долгое время.
— Вы знаете, что нужно сделать, — сказала королева. — Вы вооружены, вы отдохнули. Готовы ли вы отправляться в путь?
Каждый из отряда эльфийской охоты ответил словами:
— Я готов.
— Фародин и Нурамон, выйдите вперед! — Оба поступили так, как им было велено. — Я — ваша королева, и вы находитесь под моей защитой. Но вы служите и своей возлюбленной. И я не могу говорить за нее. Она приняла решение. — Королева подошла к Нороэлль и, взяв ее за руку, повела вниз по ступенькам к Фародину и Нурамону. Обилее последовала за волшебницей. — Вот она.
Нороэлль знала, что теперь предстоит прощаться. Однако еще было слишком рано, она не хотела говорить слов прощания перед всеми.
— У вашей возлюбленной есть еще одно желание. Ей хотелось бы сопровождать вас до ворот Айкъярто.
Фародин и Нурамон переглянулись.
— Мы должны сделать так, как хочет возлюбленная.
Королева улыбнулась и взяла за руки Нороэлль и Обилее.
— Вот, Мандред, тебе еще двое, которые будут находиться под твоей защитой до ворот. Обращайся с ними хорошо.
— Непременно.
Королева посмотрела наверх, словно в неярком свете солнца могла увидеть нечто, скрытое от глаз.
— День только занимается, Мандред! Иди же и спаси свою деревню!
Итак, Мандред возглавил отряд эльфийской охоты, Нороэлль и Обилее оказались в центре. Дети альвов, мимо которых проходил отряд, желали спутникам счастья. Нороэлль оглянулась на королеву и увидела, что та стоит перед троном и обеспокоенно смотрит им вслед. Волнуется из-за того, что с ними что-то случится? Если дела обстоят именно так, то до сих пор Эмерелль удавалось умело это скрывать.
Обилее оторвала Нороэлль от грустных мыслей.
— Жаль, что я не вхожу в состав отряда, — сказала она.
— В данный момент, похоже, входишь.
— Ты ведь знаешь, что я имею в виду.
— Конечно. Но разве ты не слышала, что сказала королева? И разве я не обращала твое внимание на то, что ты очень похожа на Данее? Однажды ты тоже сумеешь снискать такую славу, славу великой волшебницы, которая в то же время мастерски владеет мечом.
Отряд покинул залы и вышел на улицу. Во дворе замка было полно детей альвов. Пришли даже кобольды и гномы, чтобы посмотреть, как отправится в путь эльфийская охота. Охота, предводителем в которой будет человек! Что-то из ряда вон выходящее! Об этом дне будут говорить спустя годы.
Лошади были уже готовы, оружие и доспехи сложены. Только кентавр Айгилаос еще привязывал к спине несколько мешочков, тихо ругаясь из-за ноющей шеи. Очевидно, прошлой ночью спал он не особенно хорошо.
В то время как мастер Альвиас отправился привести еще двух лошадей, Нороэлль смотрела на Фародина и Нурамона. Внезапно они показались ей неуверенными. Скоро она расстанется с ними. Какие слова найдет она для этого мига? Чем утешит любимых?
— Готова ли эльфийская охота? — спросил Мандред, как того требовал придворный церемониал. Его спутники кивнули, и человеческий сын воскликнул: — В таком случае, в путь!
Отряд тронулся с места. Во главе находился сын человеческий, за ним Нороэлль. По левую руку от нее скакал конь Нурамона, по правую — Фародина. За ней двигалась Обилее в окружении Брандана, Ванны и Айгилаоса. Лийема была в арьергарде. Громкие крики сопровождали их до ворот; громче всех вопили кобольды.
Едва отряд оставил ворота позади, Нороэлль показалось, что глаза обманывают ее. На просторной лужайке, пожалуй, никогда еще не было столько детей альвов. Все они хотели наблюдать за тем, как эльфийская охота отправится в путь. Над лужайкой в солнечном свете сверкали крылья луговых фей; феи любопытны, это все знают. Рядом с дорогой, по которой они двигались, стояли эльфы из сердца страны и из самых отдаленных уголков королевства. Очевидно, некоторые вчера не поспели ко двору, но сейчас не желали упускать возможности взглянуть на отъезд отряда эльфийской охоты. То там, то тут раздавались приветствия в адрес товарищей. Даже на холмах у леса стояли эльфы из домов посланников и махали руками.
Вдруг Нороэлль заметила, что возле головы Мандреда кружится маленькая фея. Человек отмахнулся от нее, как от надоедливого насекомого, однако не попал. Фея вскрикнула и полетела к Нороэлль. Мандред оглянулся. Очевидно, он слышал крик, но не заметил фею.
Постепенно он наращивал темп. Казалось, ему понравилось скакать на эльфийском жеребце. Оставалось надеяться, что он не упадет. Говорили, что на спине Айгилаоса он производил не особенно хорошее впечатление.
Когда дети альвов остались позади, а перед товарищами раскинулись просторные луга, Лийема проехала мимо них и вскоре догнала Мандреда. Тот удивленно посмотрел на нее. А та сняла с пояса деревянную флейту и дунула в нее. Хотя было видно, что щеки у нее надулись, не было слышно ни единого звука.
Вскоре Обилее воскликнула:
— Вы только посмотрите туда! — она указала направо. Что-то белое отделилось от тени леса и стало быстро приближаться.
— Это они! — воскликнул Айгилаос.
— Их семеро! — объявил Нурамон.
— Семеро? — переспросил Фародин. — Невероятно!
Мандред обернулся в седле.
— Семеро кого?
Нороэлль знала ответ, как и любое дитя альвов. То были белые волки эльфийской охоты. Никто не мог сказать, сколько их присоединится к охоте, до тех пор, пока не увидит их. Чем больше их было, тем важнее было дело и тем больше опасность. По крайней мере, так говорили.
— Это наши волки! — крикнула Лийема Мандреду.
— Волки? Это чертовски большие волки!
Нороэлль улыбнулась. Волки с белой густой шерстью были ростом с пони.
— А они опасны? — услышала она вопрос Мандреда. Однако из-за громкого стука подков Лийема не услышала его. — Они опасны? — повторил тот громче.
Лийема улыбнулась.
— Ну конечно.
Когда волки нагнали их, четверо помчались во главе отряда, по одному — по сторонам. А седьмой волк побежал рядом с Лийемой.
Вскоре группа достигла опушки и остановилась, чтобы бросить последний взгляд на замок королевы. Казалось, даже Мандред был тронут.
Фародин и Нурамон тоже не могли оторвать взгляда. Лицо же Нурамона выражало тайную тревогу, в то время как Фародин пытался бороться с этим чувством. Но Нороэлль видела, что скрывается за маской спокойствия.
