— Первая точка, — раздался извне голос Лонгсдейла.
— Вы о чем? — прошептал комиссар, опасаясь спугнуть видение.
— Здесь находится первая жертва.
— Минуточку! Все скелеты мы нашли… Боже мой! Вы хотите сказать, что были еще?!
— Нет, — консультант немного помолчал. — Для того, чтобы открыть портал на ту сторону, нужны не тела, а души. Под этой плитой сосуд с душой первой жертвы.
— Господи, они все еще там? — выдавил комиссар. Пес меж тем добрался до второй плиты и когтями процарапал крест–накрест пометку.
— Она ближе к центру, чем первая.
— Это четырехконечная звезда, ориентированная на восток. Последней точкой будет алтарь. Он окажется в центре.
— Алтарь, — тихо сказал Натан. Собака двигалась от точки к точке. Когда она закончила со звездой, то прыгнула в центр, на то место, где раньше был алтарь. Пол здесь был ниже, потому что камень оплавился неглубокой воронкой. Пес понюхал ее центр и коротко щелкнул зубами. Видение начало таять.
— Эй! Погодите! Но если это четырехконечная звезда, и еще одна точка в центре, то получается, что жертв девять!
— Пять лишних, — пожал плечами консультант.
Бреннон недоверчиво поглядел на него.
— Пятеро лишних?
— Ничего особенного. У начинающих чернокнижников и некромантов часто случаются лишние жертвы. Потеряли сосуд или не поймали душу.
— Лишних? — сквозь зубы повторил комиссар. — Да, я так и скажу их родителям — ваши дети были лишними жертвами, потому что у некроманта руки из жопы.
— При чем здесь родители? — удивился Лонгсдейл. — Мы говорим о точках заклятия. Кстати, удушение — идеальный вариант для жертвоприношения.
— Об этом я им тоже сообщу, — процедил Бреннон. — Пусть порадуются!
Консультант растерялся. Он с почти детским недоумением смотрел на комиссара, и только пес как будто понимал, о чем речь — он низко, по–волчьи, опустил голову, в пасти блеснули клыки.
— Вы думаете, родителям нужно об этом знать?
— Вы меня не слышите, что ли?
— Ну, я могу заключить, что чернокнижник был весьма неопытен… — потерянно начал Лонгсдейл, совершенно непонимающе глядя на комиссара.
— А я могу заключить, что какой–то выродок убил четырнадцать детей только ради потусторонней твари, — Бреннон встал и взял шляпу. — И мне плевать, убивал он их по неопытности или ради удовольствия.
— Но есть же разница! Хотя вообще жертвоприношения…
— Никакой разницы нет, — сухо сказал комиссар. — Я жду вашего дворецкого в департаменте для допроса. С вас — установленные личности жертв. До свидания.
— Я вас не понимаю, — тихо сказал Лонгсдейл. — Чем вы недовольны?
— Вы и не поймете, — ответил Бреннон и захлопнул дверь.
Глава 7Ночь на 4 января
Маргарет высунула нос за дверь, поежилась и набросила поверх халата длинную теплую шаль. Весь дом крепко спал — два часа ночи, самое подходящее время, чтобы заняться защитой от колдуна. Девушка весь день перерисовывала знак, который ей оставил безымянный джентльмен, но изредка отвлекалась на визитку. Маргарет осторожно покапала на нее водой, молоком, спиртом, что выпросила у экономки, подогрела над свечой, но визитка стойко хранила тайну. К вечеру мисс Шеридан это надоело, и она легла спать, чтобы не клонило в сон ночью. И вот, теперь кралась по своему же дому, как вор в ночи, в халате поверх сорочки и с мелком в кармане.
Пока она на цыпочках одолевала лестницу и пересекала холл, ее не покидала мысль, что джентльмен над ней просто подшутил. Ведь если проклятый клочок картона заколдован, то как она вообще сможет прочесть, что там написано?! Хотя чего еще ждать от человека, который выходит из комнаты сквозь зеркало…
Маргарет решила начать с двери для прислуги в конце узкого коридорчика, что отделял столовую от кухни. Девушка знала, что в кухне всегда есть запас свечей и спичек, и свернула туда — она без труда ориентировалась в доме даже в полной темноте, но не хотела рисовать вслепую колдовские знаки. В кромешной тьме Маргарет ощупью нашарила слева от входа высокий шкаф и осторожно потянула дверцу на себя. В ответ откуда–то из недр кухни раздался шорох, и мисс Шеридан оцепенела, покрывшись испариной, несмотря на холод. Вдруг это колдун?! Шорох повторился поближе. Маргарет закрыла дверцу и прижалась спиной к шкафу. Теперь она слышала, как тихо поскрипывает пол под чьими–то легкими шагами.
«Надо было хватать в шкафу что потяжелее, дура!»
Из мрака донеслось неразборчивое бормотание, в воздухе вспыхнул огонек и осветил пару больших темных глаз, каковые с укоризной воззрились на дочь хозяев.
— Опять вы?! — сдавленным шепотом взвыла Маргарет. — Вы что тут делаете? Почему вы вообще шатаетесь по нашей кухне?!
— А вы почему не спите?
— Я почему не сплю?! Это мой дом, имею право! Это из–за вас, между прочим, с вашим рисунком, чтоб вы…
— Шшшш! — теплая рука зажала ей рот. В ту же секунду Маргарет сообразила, что одета лишь в сорочку, халат и шаль, и с возмущенным мычанием шарахнулась от джентльмена в угол.
— Убирайтесь вон! — гневно потребовала она и завернулась в шаль, как гусеница в кокон. Огонек загорелся поярче, и девушка, густо краснея, обнаружила, что ночной гость, в отличие от нее, явился при полном параде, разве что без шляпы и трости. С его плеча свисала сумка, а свет огонька рассыпался бликами по стеклянным бутылькам и колбам в ячейках на кожаном поясе.
— Мне не видно ничего компрометирующего, — уверил ее джентльмен и поставил огонек на полку. Маргарет запоздало разглядела, что это маленькая круглая лампа на подставке, но какое вещество горит там внутри, девушка так и не поняла.
— Почему вы бродите ночью по дому?
— А почему бы мне не завизжать погромче, — раздраженно ответила мисс Шеридан. Джентльмен поднял на нее бровь, и раздражение мигом возгорелось в ярость: — Немедленно прекратите!
— Что именно?
— Прекратите так делать! Я чувствую себя полной дурой!
— Только чувствуете?
Маргарет задохнулась от возмущения. Джентльмен щелкнул крышечкой карманных часов и посмотрел на циферблат. Там вместо стрелок под стеклом крутились какие–то шестеренки, и что–то мигало красным. Мисс Шеридан закусила губу, разрываясь между «Что это такое?» и «Убирайтесь из нашего дома!»
— Зачем вы пришли? — наконец спросила Маргарет.
— Могу уйти, если дама настаивает, — он окинул ехидным взглядом ее одежду, и девушка снова залилась краской. — И оставить вас наедине с ифритом.
— С кем?!
— С ифритом. Он знал, что вы были около дома восемьдесят шесть, и выследил вас.
— Но зачем?!
