Что этой твари нужно от нас?
Хочется бежать без оглядки.
— Приготовиться! — Косак поднимает руку. Впрочем, говорит он это на языке вейров, но так однозначно, невозможно не понять.
Я вижу, как они целятся.
И готовлюсь тоже. Шаг в сторону, чтобы своих не задеть. Все. Вдох-выдох. Именно ради этого я и учусь магии. Пришла пора проверить.
Ближе. Сейчас.
Дыши.
— Огонь! — командует Косак. Стреляет сам.
И я глохну от грома ружейной пальбы. Так громко сразу, что хочется закрыть уши руками, на мгновение я почти перестаю соображать.
Но я должна тоже. Собрать всю силу в руках…
Огонь! С моих пальцев срывается мощное пламя, я успеваю обрадоваться — как ярко, но тут же понимаю, что оно ушло выше и чуть в сторону, мимо цели.
Еще раз. Спокойно. Не паниковать. Еще раз.
— Еще раз — огонь! — командует Косак.
Огонь!
Тварь вспыхивает от ударивших в нее пуль. Ее защита вспыхивает. Что-то происходит… и на мгновение тварь встает на задние лапы, замирает. Ее магическая аура дает трещину…
Вейры стреляют еще.
А тварь вдруг выпускает длинные светящиеся нити, словно щупальца… так же, как ловушка в лесу. Они взлетают вверх, распускаются гигантским цветком, колышутся, извиваются змеями и тянутся к нам. Это неожиданно прекрасно, завораживает… как чудо… и чудовищно — одновременно. Пугающе. Так, что коленки подгибаются. Все холодеет внутри.
Тварь бросается вперед. Стремительно.
Нет…
Я, с перепугу, кидаю в нее огнем, еще не успев как надо собрать силы. Попадаю, но задеваю лишь краем.
— Назад! — кричит Косак. — Все назад! Двадцать шагов назад, и огонь!
Это приказ, и я должна подчиняться не раздумывая.
Я бегу.
Вижу, что вейры тоже срываются и бегут. Кто-то из них останавливается и стреляет снова, кто-то бежит дальше. Слишком страшно, чтобы остановиться. Но за нами деревня, нам некуда бежать.
А Косак остается на месте.
Стреляет. Без паники, методично. Раз, еще раз…
Он сказал — двадцать шагов и снова.
Я оборачиваюсь, останавливаюсь. Колени трясутся. Собираюсь с силами. Главное в Олина не попасть. Собраться, да…
Глубокий вдох… и на выдохе огонь!
И все равно от страха срывается раньше.
Но я попадаю. Вижу, как мой огненный шар бьет тварь в голову и та отчетливо дергается назад, трясет головой, в судороге извиваются щупальца. Но так просто тварь не остановить. Нужно еще.
Вижу, как тварь вздрагивает, мерцает, когда пули попадают в нее — значит, в этом тоже есть смысл. Нужно только еще…
Мне не успеть…
А Косак успевает расстрелять все патроны из обоймы, перезаряжать некогда, тварь слишком близко. Еще немного и…
Хочется крикнуть — беги!
Но я вдруг понимаю, что если он побежит, то побегут все, без оглядки, прятаться. И тогда тварь разнесет полдеревни, даже если потом мы сможем ее остановить. То, что Косак остается на месте — держит остальных.
Только убежать он уже не успеет, и тварь сейчас убьет его!
Нет!
Я вижу, как Косак достает из кармана заряженные бусины, активирует и кидает их в тварь. Одну за другой, привычно и быстро.
Гремят ружья.
Еще мгновение и щупальца дотянутся… но вш-шух! Вспыхивает щит. И щупальца твари с оглушительным треском бьют по щиту.
Если я сейчас… прямо сейчас! Если не сделаю хоть что-нибудь — тварь убьет его. Щит не выдержит. Он не рассчитан на такое.
Надо собраться! Все силы, что есть! И главное — не промахнуться.
Иначе все.
Если тварь убьет Косака, она и нас… и меня убьет тоже.
Собраться.
Все, что есть… и одним махом.
Страшно до истерики, где-то на грани… до абсолютной нереальности происходящего. Все это слишком…
Собраться… все силы собрать.
И-ии… вдох… Собрать все на вдохе.
Я должна!
Не убегать. Я даже иду вперед, несколько шагов, чтобы попасть наверняка. Я не могу ошибиться.
А тварь обрушивается на Косака всей мощью.
Щит трещит и лопается, но Косак успевает метнуться в сторону, уходя от щупалец.
И успеваю я. Бью, что есть силы!
Огонь!
И тут же еще, снова! Пока тварь не опомнилась! И еще! Я даже не представляю, откуда беру столько сил… до капли, выжимая все… Я должна!
И на последней капле меня словно выворачивает и темнеет в глазах. Покачнувшись, земля заваливается…
* * *
— Адель!
Я не могу открыть глаза, меня мутит. И просто зверски раскалывается голова.
Чьи-то руки держат меня, обнимают…
— Адель! Очнись! Ты жива?
— Жива, — говорю с трудом, язык не шевелится. От каждого движения голова кружится еще больше, просто невозможно. Глаза удается лишь приоткрыть и тут же закрыть снова. Невыносимо.
Магическое истощение. Со мной такое было… ничего, это пройдет. Нужно только поспать, полежать спокойно. Все восстановится. Главное что…
— А ты? — шепотом говорю я.
Олин улыбается, прижимает меня к себе крепче.
— Все хорошо, Дел. Ну, ты и шарахнула! — он смеется. Потом осторожно гладит мои волосы. — Пойдем, — поднимает меня на руки. — Тебе надо поспать.
Я слышу голоса вейров рядом, веселые. Они что-то кричат нам. В основном на своем языке. Но я вдруг слышу: «Огненная Белка!» «Молодец, Белка!» Это они про меня? Для меня, чтобы я понимала? Или мне это только мерещится от головокружения?
— А что с тварью? — говорю я.
— Тварь ты испепелила, Дел. Там даже смотреть не что, головешек не осталось. Из тебя выйдет невероятно крутой маг. С техникой только чуть поработать, а то ты вместе с тварью чуть не испепелила всех остальных. Не пугайся, все хорошо. Вейры уже любят тебя.
— Белка?
Значит, мне не померещилось.
— Да, — усмехнулся Олин. — Мелкая, с пушистым рыжим хвостом. Огненная Белка.
У него самого лицо красное, опалило жаром… Это я так? Волосы и бороду тоже подпалила, волоски свернулись и спеклись комками. Но вид у него страшно довольный.
Все получилось.
Олин отнес меня, уложил в кровать. Лег рядом… Я так и уснула — обнимая его, прижавшись к его груди. Было очень плохо. Не было сил ни на разговоры, ни на что, просто хотелось к нему прижаться. Так спокойнее, если прижаться… и пустота внутри не тянет так сильно, и даже, кажется, голова не так кружится…
