Темнота в зале способствовала неформальному общению, и вскоре Яр, раззадоренный происходящим на заднем ряду, наклонился к Виоле и стал ей на ушко комментировать происходящее на экране, щекоча кожу тёплым дыханием. Первое время Виолетта стойко держалась, потом и сама начала похихикивать, особенно если муж говорил что-то смешное или смеялся сам, отчего напор воздуха из его рта и, соответственно, щекочущие ощущения усиливались.
— Нас сейчас выгонят из зала, — шепнула ему Виола, когда соседка слева сделала им уже третье замечание.
Ярик и сам понимал, что они ведут себя как подростки, но не мог отказать себе в удовольствии немного подразнить ненаглядную. Реагировала она изумительно, и он бы предпочёл, чтобы в этот самый момент зал опустел, все зрители исчезли и они с Виолкой остались только вдвоём. Он, она, полутёмный зал и этот фильм, до которого никому из них в действительности нет дела. Чего, спрашивается, тогда пришли? Да просто здесь, в кинотеатре, особая аура, настраивающая на романтический лад.
Яр пожалел, что соседние с ними места были уже выкуплены, иначе оплатил бы их сам, потому что хотелось отгородиться от других зрителей хотя бы одним свободным креслом. Изначально Виолетта по привычке разместилась справа, но рядом с ней сел молодой мужчина, и Ярик быстро пересел, поменявшись с женой местами. В итоге она теперь сидела рядом с девушкой. Той самой, которая уже четвёртый раз шикнула на них за шум.
Ярослав решил не испытывать судьбу, не стал больше портить соседке впечатления от просмотра (да и достали его эти постоянные, хоть и заслуженные шиканья), так что он с сожалением отодвинулся от Виолы, но зато положил руку на её подголовник. Пусть не жену обнять, так хоть её кресло, уже хорошо. Однако постепенно его рука съезжала всё ниже и ниже, и в итоге всю вторую половину фильма он таки приобнимал за плечи супругу, увлёкшуюся сюжетом и не выказавшую возражений.
Яр наслаждался этой нехитрой близостью. Он был безмерно рад, что его опасения не подтвердились и к Виолетте после возвращения Гаджиева не вернулись и кошмары. В ту ночь после злосчастной репетиции юбилея Ярик спал очень чутко, готовый в любой момент проснуться и в очередной раз стать для любимой личным психологом и успокоительным в одном флаконе. Хорошо, что делать этого не пришлось, но расслабляться всё равно рано: кто знает, что ещё учудит Тимур?! Теперь надо держать ухо востро и по мере возможности не спускать с Виолки глаз.
Виолетта прекрасно провела время и из кинозала вышла в очень хорошем настроении. И настроение это оставалось таким ровно до тех пор, пока она, заглянув перед обратной дорогой в дамскую комнату, не прочитала пришедшую эсэмэску. За время сеанса Виоле уже приходило сообщение от свёкров, что дети поужинали и теперь сладко спят, поэтому она подумала, что родители Яра хотят сказать что-то ещё или, возможно, элементарно решили напомнить купить хлеба в круглосуточном магазине. Но нет, отправителями оказались не тётя Света и дядя Женя.
«Значит, не придёшь?» — прилетела ещё одна эсэмэска с того же неизвестного номера, который Виола условно подписала «Гад». Так-с, кажется, кто-то очень не любит отказов. И тем сильнее захотелось поскорее избавиться от фобии и без страха смотреть в лицо этому кое-кому.
Глупо, наверное, но нехитрые несколько слов, написанные Тимуром, разозлили и раззадорили Виолу. Изначально она хотела просто побродить по ночным улицам, наслаждаясь свежим воздухом и сиянием неоновых вывесок, возможно, прогуляться по набережной и постоять на мосту, а потом уже поехать домой. Но теперь… теперь в ней зажёгся азарт. Сколько ещё она сможет выдержать?
— Яр, мы едем в клуб! — огорошила она мужа, терпеливо дожидавшегося её в коридоре.
— Ты шутишь?! — удивился он.
— Нет. Хочу посмотреть, как долго продержусь.
— Решила за один день испробовать всё и сразу? — в голосе благоверного сквозило неодобрение. — Охота потолкаться в толпе потных возбуждённых мужиков? Уверена, что не пожалеешь?
— Ну… ты же будешь рядом… — протянула она. Для Яра это был аргумент. Виолетта и сама понимала, что затея рискованная, но решение уже приняла.
Последний раз в ночном клубе они были, когда Виола заканчивала одиннадцатый класс, как раз обмывали победу в том самом турнире незадолго до выпускного, в котором обошли Гаджиева с Дороховой. Как символично, однако. Но если тогда посиделки устроили в местном клубе недалеко от дома, куда по знакомству пускали и несовершеннолетних, то сейчас зашли в элитное местечко, где контингент был куда солиднее и снижался риск натолкнуться на каких-нибудь братков.
Ярослав отвалил приличную сумму за вход, Виолетте даже стало жаль, что на её каприз ушла такая доля семейного бюджета, но, с другой стороны, разок-то можно позволить себе побывать в подобном местечке! Они прошли за персональный столик и заказали безалкогольные напитки. Некоторое время просто наблюдали за остальными и смотрели на гоу-гоу дэнсерш, с профессиональной точки зрения обсуждая, какая из них двигается лучше. И тут Виола поняла, что черты одной из этих девушек ей знакомы.
Виолетту будто что-то кольнуло. Она была неприятно удивлена, когда узнала в танцовщице бальницу, с которой в былые времена не раз пересекалась на турнирах. Таня никогда особо не блистала и редко доходила даже до червертьфинала, но упорно продолжала ездить на соревнования. И вот теперь она здесь… Не то чтобы у Виолы было какое-то предубеждение по этому поводу, но возникло стойкое ощущение, что девушка пришла работать в клуб от безнадёги. Неужели действительно не нашла для себя чего-то получше? Вон, мужчины-посетители так и норовят её облапать и облизывают взглядами.
Глядя на всё это, Виолетта в очередной раз осознала, как повезло ей с Яриком, который поддержал в самый сложный момент, дал возможность доучиться и стать дипломированным преподавателем и, что самое главное, помог с детьми в наиболее важные годы, когда малышам так важна любовь и забота обоих родителей. А что было бы с ней, если бы не он?
Тёплая ладонь мужа сжала её ладошку, отвлекая от беспокойных мыслей. Он наклонился к ней, потому что в зале было очень шумно:
— Готова немного потоптать паркет?
— Давай попробуем, — она последовала за ним в гущу танцующих.
Сначала всё было довольно терпимо. Виолетта двигалась в такт музыке, думая только о танце. Смотрела на супруга, отсекая в своём сознании всех остальных. Да ради бога, пускай себе танцуют, ей-то что?! Музыка — Яр, Яр — музыка… Некоторое время такой подход выручал и было даже забавно извиваться в унисон со столькими людьми. Но посетители, которые раньше сидели за столиками, тоже решили присоединиться к веселью и вышли на танцпол.
Вокруг них с Яром становилось всё больше народу, и Виола теснее прижималась к Ланину. Чудеса, право-слово. Когда они одни, она при слишком тесном контакте инстинктивно чувствует со стороны мужа угрозу, машинально отстраняется: прошлое напоминает о себе. Но стоит им оказаться среди чужаков, то буквально готова льнуть к нему, чтобы спрятаться от других. Это «знакомое зло» куда лучше, роднее и надёжнее, чем зло незнакомое.
