— Да я бы…, - с трудом произнес Георгий. — Сам повесил… Она не очень… тяжелая… Равновесие потерял… Помочь хотел…
— Да я вижу, — с досадой ответил Лесков. — Ладно, потерпи немного. Скоро уже приедут.
— Пацанам…
— Что? — не понял Дима.
— Не говорите… Ржать будут… Скажите… Зверье разгонял. Чтобы вас… не зацепили… Извините, босс. Я помочь хотел… А тут… нежданчик.
Когда приехали сотрудники скорой помощи, выяснилось, что Лосю еще повезло, и он не травмировал себе позвоночник. Однако врач высказал опасение, что у пострадавшего вероятнее всего сломано левое плечо и два ребра, а также возможно сотрясение мозга…
Когда Лося увезли, Дмитрий позвонил его жене.
— Если вам не с кем оставить сына, я могу забрать его, пока вы не вернетесь домой…, - устало предложил он уже после того, как рассказал, что случилось с Георгием. Он услышал, как Елена заплакала и параллельно начала что-то говорить своему сыну.
— У нас бабушка гостит, все в порядке. Спасибо вам, что позвонили.
— Возьмите такси, я компенсирую. И насчет денег за лечение тоже не беспокойтесь. Пусть врачи делают все, что нужно.
— Спасибо, спасибо…
Когда Дмитрий положил трубку, он виновато посмотрел на Катю.
— Еще раз извини за случившееся, — произнес он.
— Не нужно извиняться. Лучше давай приберемся здесь. Я помогу…
Более провального свидания нельзя было даже придумать. Сначала Дима не угадал с рестораном, затем история с «летающим» Лосем и скорой помощью, и в довершение уборка стекла. Было решено всего лишь немного подмести, чтобы уже завтра этим вопросом занималась домработница. Таким образом злополучной люстре было дозволено провести еще немного в квартире, в которой она так и не прижилась.
— Красивая была, — заметила Катя, рассматривая уничтоженное произведение искусства. — Сочувствую.
— Да уж, после такого дня мне, определенно, нужно выпить, — усмехнулся Дмитрий. — Идем, помянем мою люстру.
— Давай по одному бокалу, и тогда поедем, — улыбнулась девушка.
— А больше одного мне и не светит. Я же за рулем…
Спустя несколько минут Дима и Катя устроились в гостиной с бутылкой вина. По стеклу яростно барабанил дождь, поэтому Лесков разжег камин, отчего в комнате моментально сделалось уютно. Танцующие языки пламени дарили ощущение покоя, и впервые за этот вечер Кате наконец удалось расслабиться. Сидя на диване, она смотрела на огонь и неспешно потягивала вино. Почему-то происходящее вдруг перестало ее пугать, а мысли о том, что ей нельзя общаться с Дмитрием, постепенно отступили. Они знали друг друга с детства, так почему они должны прерывать общение? Ведь никто из них не переступает черту.
Постепенно Дима и Катя разговорились о прошлом. Они вспоминали детские годы, воспитателей, поездки на экскурсии. За этим диалогом время вдруг стало каким-то несущественным, и они как будто вернулись в прошлое. Снова стали детьми, которые встречались на «Чердаке» и тайком от старших пили вино. Дима с иронией вспоминал свои юношеские «подвиги», Катя делилась своими.
— Помнишь, когда Прапорщик вывез нас с палатками к озеру, я была единственной, кто не пошла купаться, — произнесла девушка.
— Ты вроде не умела плавать?
— Я плавала лучше чем большинство наших мальчишек, — рассмеялась Катя. — Но ровно за день до поездки я прочитала сборник страшилок. И один из рассказов был про пиявок-мутантов. Мерзкий до тошноты. И те пиявки как раз жили в похожем водоеме… В общем, я как увидела это озеро… Представляешь? Взрослая двенадцатилетняя барышня испугалась придуманных водяных чудищ.
— Знала бы ты, чего боялся взрослый двенадцатилетний пацан, — усмехнулся Дима. Он поставил бокал на край стола и откинулся на спинку дивана.
— И чего же он боялся? — Катя чуть склонила голову на бок, лукаво глядя на своего собеседника.
— Да ты еще всем расскажешь, — с иронией заметил он.
— Я никогда в жизни не выдавала чьи-то секреты! — воскликнула девушка. — Выкладывай давай! Я же призналась тебе про пиявок.
Дмитрий чуть помедлил, словно размышлял, стоит ли открывать столь великую тайну, но затем, понизив голос, произнес:
— Я боялся девчонок.
— Девчонок? — недоверчиво переспросила Катя, после чего не выдержала и рассмеялась.
— Именно. Вы всегда казались мне совершенно непонятными существами, но самым страшным для меня представлялись поцелуи. Я абсолютно не понимал, как это делается, а, главное, зачем. И чертовски боялся, что однажды наступит тот момент, когда придется испытать это на своей шкуре.
— Поцелуи?
Дмитрий молча кивнул.
— Насколько мне не изменяет память, целовался ты весьма прилично, — ответила Катя и тут же пожалела, что сказала это. Все-таки вино сделало свое дело — она стала меньше задумываться над словами. И в этот миг Лесков придвинулся к Кате так близко, что она отчетливо ощутила аромат его парфюма.
— Как ты можешь знать? — тихо спросил он. — Тебе же сравнивать было не с чем.
Катя почувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее. Лесков будто нарочно заманил ее этим разговором в ловушку, из которой она уже не могла выбраться.
— Дима, я…, - девушка хотела было что-то сказать, но Дмитрий прервал ее поцелуем. Его губы коснулись ее губ сначала осторожно, словно пробуя на вкус, а затем поцелуй стал более требовательным. И Катя не смогла не ответить. В последнее время она представляла этот момент слишком часто, чтобы сейчас заставить себя отстраниться. Девушка приоткрыла губы, позволяя Диме углубить поцелуй, и почувствовала, как у нее начинает учащаться дыхание. Рука Лескова скользнула под ткань пиджака Кати и легла девушке на талию, лаская ее тело через шелковую ткань майки.
На секунду Белова прервала их поцелуй, чтобы прошептать его имя, но Дмитрий снова накрыл ее губы своими. Его прикосновения становились все более жаркими, и Катя невольно запрокинула голову, позволяя ему целовать ее шею. Но вот девушка попыталась отстраниться еще раз.
— Дима, пожалуйста, — прошептала она, мягко перехватывая его руку, когда он стянул ткань пиджака с ее плеча. — Не надо.
Эти слова подействовали. На миг Дмитрий замер, все еще касаясь губами ее обнажившейся кожи, а затем отстранился и внимательно посмотрел девушке в глаза. Он чертовски хотел ее, и она отзывалась на его ласки. Так в чем же дело?
— Прости, я не могу, — Катя поспешно натянула на плечо ткань и, комкая ее в пальцами, еле слышно произнесла. — У меня есть парень.
В этот вечер ей безумно хотелось забыться, позволить всему идти так, как хотелось, но человек, который сейчас ждал ее дома, не выходил у нее из головы.
Какое-то время Лесков молчал, словно пытался осознать услышанное. По его лицу было непонятно, что он сейчас испытывает, однако, когда Дима наконец ответил, Катя поняла, что все кончено. Его голос прозвучал непривычно формально, а именно — абсолютно ровно и безэмоционально.
