— Так, Сноуден, прекращай разевать пасть! — строго обратился к нему Гудрон. — Тут прямая зависимость: как только ты ее открываешь, так у них там сразу стрельба.
— Или открывай почаще, — предложил Паша. — Чтобы уж наверняка от всех них избавиться.
Их треп был совершенно ни о чем. Но Греку даже в голову не пришло приказать им заткнуться. Развлекаются парни, пока есть такая возможность, убивают время до наступления темноты, когда все действия с нашей стороны и начнутся. Опасаюсь только, что сам я в очередной раз останусь далеко в стороне. Даже сейчас, когда среди нас объявился еще один эмоционал — Дарья.
— А где Малыш? — поинтересовался я.
Прошло уже достаточно времени, чтобы он присоединился, если отлучался по возникшей нужде.
— Дрыхнет, — пояснил Гудрон.
— Что, до сих пор?
— Нет, просыпался разок, но затем завалился снова. Наверное, контузия ему что-то в мозгах стряхнула. Проф, что ты по этому поводу думаешь? Что с ними стало не так?
— Зовите его сюда. Сделаю ему трепанацию, поковыряюсь в мозгах, и уже тогда скажу точно. Откуда мне знать?! Я что, специалист по военно-полевой хирургии? — Слава фыркнул.
— Ну, я думал, ты все знаешь.
Было понятно, что Гудрон пытается его расшевелить. Но наш Проф оказался не в том настроении.
— Всё знают только те, кто вообще ни черта не знает. В связи с чем мне вспоминается замечательный афоризм Карела Чапека: «Представьте, какая была бы тишина, если люди говорили только то, что знают». Главное, Глеб не теряет сознание, его не тошнит, речь связная. Словом, легко отделался. А то, что он спит, так пускай себе. Организм требует, вот и дрыхнет. Сон — лучшее лекарство, — разрядился он еще одним афоризмом.
И отвернулся, ясно давая понять, что разговаривать не в настроении. Что это с ним, обычно общительным? Жадр закончился? Я передвинулся к нему поближе.
— Вячеслав, что с тобой? Может, заполнить жадр?
И от меня не убудет, и у него настроение мгновенно поправится. Случалось, такие конфликты ими гасились! Когда люди за ножи хватались. Или хуже того — за стволы. И люди рассказывали, и на моих собственных глазах. Казалось, миг — и дело дойдет до убийства. Ан нет, стоило только заставить противников взять жадр в руки, куда только вся их агрессия девалась!
Слава неожиданно улыбнулся.
— Спасибо, Игорь, есть их у меня. Которым сейчас пользуюсь, его надолго еще хватит. И других в запасе имеется. Возникла бы необходимость, сам бы попросил. Знаю ведь, не откажешь. Другое со мной.
— Что именно?
— Захотелось мне какое-то время без них побыть. Ради разнообразия, что ли. Не так давно, я их берег. Как воду во фляжке в жаркий день экономил. Когда ее пьешь глоточками, потому что взять неоткуда. А потом все изменилось. Как будто появился вдруг у меня неиссякаемый источник воды: пей ее, не хочу. Поначалу я все удивлялся: ну как же так? Жадры те же самые, но теперь их не на неделю при самом бережном отношении хватает — на месяц, если не больше, пусть даже он постоянно у тебя в руке. Знаешь же, через несколько дней после того как мы с тобой вынужденно расстались, мы в такую передрягу угодили, что едва ноги унесли! Зацепило меня так, что думал все, каюк. Больно было — впору благим матом во весь голос орать. Но сожмешь жадр, и отпустит. Так, едва ощутимо дергает в ране, а то и вовсе ничего не чувствуешь. Поначалу я его сожму его, передохну немного от боли, отпущу. Сожму, передохну, отпущу. И все с ужасом думаю: закончится он, и что тогда делать?! Понятно, парни помогут, но ведь им самим жадры в любой момент могут понадобиться. А он, собака, все не заканчивается. Мало того, даже не думает. Осмелел я, и практически до самого Вокзала его из руки не отпускал. Вот тогда-то я в полной мере твой дар и оценил. На Вокзале меня прооперировали. Думаешь, чем там анестезию делают? Именно им, чем же еще? Но такой счет за него выставляют, если своего не найдется! У меня был. Но дело даже не в экономии. Они все на меня поглядывали: чего это он помалкивает, когда мы внутри него ножами ковыряемся? Когда его от боли дугой должно изгибать? Откуда им было знать, что жадр-то у меня особенный, от самого Теоретика?! В общем, пришлось им еще и подыгрывать. Подозреваю, что далеко не всегда впопад. — Слава улыбнулся снова. — Он мне и потом помог. По всем прогнозам, месяца два должно было уйти на полное выздоровление, но я уже через три недели наравне со всеми по горам скакал. Тут как раз Грек собрался в Фартовый, и относительно меня у него были сильнейшие сомнения: брать — не брать. Я ему и говорю: «Георгич, отставать начну, там и бросайте». Он, конечно же, не бросил бы, но убедить его смог. Пришли в Фартовый, а в нем ты. Артемон, — позвал он Яниса, — скажи, как ты тогда смог признать Теоретика? Ночью, еще и с такой дистанции?
— По походке, — блеснув в улыбке зубами, ответил тот. — У него она борзая, даже когда он в кустах на карачках ползает.
Вот и пойми его, шутит, нет.
— Что есть — то есть, — тут же присоединился к нему Гудрон. — Увидь его я, признал бы тоже.
Я приготовился услышать от него в свой адрес продолжение, когда Трофим сказал:
— Движение на три часа, — и все сразу посерьезнели.
— Так что, Игорь, не обращай внимания: я просто забавляюсь, — торопливо закончил свою речь Слава Проф.
И действительно, стоило только мне внимательно вглядеться в нужную сторону, как сразу же увидел несколько человеческих фигур.
— Борис, Трофим, Демьяна сюда, вас двоих там хватит, — Грек резким движением головы указал себе за спину.
«Грек требует, чтобы они прикрыли нам спины», — догадался я.
От возможной атаки тех, кто скрывается с противоположной стороны, где-то за «Контусом». И еще подумал о том, как же хорошо, что я не на месте Грека. Ему сейчас придется принимать непростое решение: что же делать с этими людьми? Вскоре они должны показаться на дистанции, которая позволит сделать прицельные выстрелы. И вот тут возникнет проблема. Никто из нас не может быть уверенным в том, что они — наши враги, которые заявились сюда всех нас убить. У меня вообще сложилось впечатление: они пытаются убежать от чего-то опасного, но пока невидимого для нас. В таком случае, мы обязаны им помочь. А если нет? Если у нас возникла прекрасная возможность покончить с врагом? Как тут определить? На чем основываться?
Судя по выражению лица Грека, он и сам думал о чем-то подобном. Мы — не бандиты, и в отличие от них нам придется оправдываться в том случае, если лишим жизни невинных людей.
— Приготовились, — подал команду Грек, первым припав к прицелу.
И я, также, как и все другие, тоже к нему припал. Ситуация совсем не та, вдруг устанавливать свои правила, а приказ — он и есть приказ.
Глава 9
Для себя я выбрал крайнюю цель справа. Она определенно должна быть моя, поскольку и сам находился крайним в нашей короткой цепочке. В прицел его пока не брал, ибо не было ни малейшего смысла: мой гладкоствольный карабин не предназначен для таких дистанций. Приблизится вдвое — тогда и возьму. Если к тому времени он будет еще жив. Янис с его СВД и с его навыками, наверняка проредит их больше чем наполовину задолго до того, как дальнобойность моего оружия позволит сделать прицельный выстрел. Если последует приказ от Грека открыть огонь, которого, судя по всему, может и не поступить.
