Я на несколько секунд прикрываю глаза. Когда открываю, меня ждёт сюрприз! Освещение упало до минимума. Теперь сквозь стекло виднеются неясные силуэты, а у линий в небесах так и не появилось поддержки.
Я могла бы пожаловаться — хотя бы себе самой — на то, что на свете тут тоже экономят, но это было бы ложью. Рядом с креслом-ложементом стоит стеклянный столик. На нём — полный стакан. От стекла исходит мягкое свечение. То ли, чтобы ненароком не задеть и не разлить, то ли это такой призыв «Выпей!». Мне кажется, когда Виль запустил меня в бокс, стакана не было. Но пить хочется, и я альвисам нужна, поэтому: пока-пока, бдительность и здравый смысл!
На вкус вода, как вода, но после третьего глотка веки категорически не желают оставаться открытыми. Я не в силах бороться с собственным телом. Будь я сейчас на Земле, то собиралась бы ко сну, так что нет смысла возмущаться.
Перед тем, как мои глаза закрываются, я успеваю поставить стакан с коварной жидкостью на стол и заметить, как медленно меркнет свет, исходящий от него.
* * *
— Пора вставать!
Голос Виля заставляет меня… нет, не подпрыгнуть, а крепче вцепиться в халат. Удостоверившись, что всё в порядке, поворачиваюсь к альвису:
— Который час?
— Шестой, — бодро отвечает Виль.
Потираю ладонями лицо.
— Сколько я проспала?
— Семь часов.
— Отлично! — я остаюсь в кресле. А что? Спешить некуда! — Кто-то обещал устроить мне сеанс связи с родными.
— Сейчас самое время!
Уверенный тон Виля заставляет внимательнее вглядеться в его лицо. Он шутит или дурачок?
— А какая разница у вас с Землёй? — делаю прозрачный намёк.
— Никакой, — он пожимает плечами, комкая при этом свёрток, зажатый под мышкой.
— Ты предлагаешь позвонить родителям в шестом часу утра?
— Сейчас самое время! — Виль гнёт свою линию. — Они будут в таком состоянии, что толком и не вспомнят утром подробности разговора, поэтому проглотят любую версию, которую ты озвучишь.
Вот засада! А над версиями я и не думала!
— Наверное, не стоит говорить им правду, да?
Виль молчит и смотрит на меня. Просто смотрит. Да… ну, и кто из нас двоих дурочка?
— Ясно, — я отвожу взгляд первой. — А мне в халатике идти, или тут, как в переговорной на Земле, монитор в стену вмонтирован?
— Нет! — успокаивает Виль, — это тебе.
Я забираю загадочный свёрток. Тяжёленький, местами жёсткий, будто внутри…
— Обувь что ли? — поднимаю глаза на альвиса. Он кивает.
— Я подожду в коридоре.
— Хорошо! А я в ванную!
— Зачем? — Виль, уже направившийся к дверям, останавливается и даже поворачивается всем корпусом в мою сторону.
— Ну… как… — даже не знаю, что сказать. — Разве тут нет… камер?
Виль хмурится.
— Эти боксы предназначены для персонала, по каким-либо причинам оставшегося в Центре. Мы не считаем нормальной слежку за личной жизнью.
— О! Это здорово, но я подумала, что вы обо мне ничего не знаете и могли бы сделать исключение. — Я потираю лоб. Неловко вышло! — Вдруг вы опасаетесь за мою безопасность!
Альвис разворачивается ко мне и скрещивает руки на груди:
— У нас тебе ничего не угрожает. Мы долгое время наблюдали за тобой… в рамках допустимого, — уточняет он прежде, чем мысль о ненормальности слежки успевает целиком оформиться в голове, — на основании этого, наши эксперты сделали определённые выводы. Сейчас ты находишься не в тех обстоятельствах, когда захотела бы причинить себе вред.
Он всё доступно объяснил.
— Переодевайся здесь, — Виль, увидев мой кивок, возобновляет движение к двери, — всё равно в душевой нет места, что бы разложить одежду!
Содержимое пакета меня радует. Во-первых, тот, кто собирал вещи, угадал с размером — я особенно переживала за юбку! Во-вторых, всё оказалось очень удобным и практичным: бельё без изысков, крой простой, материалы, навскидку, натуральные. В-третьих, оливково-зелёный цвет хорошо сочетается с моими золотисто-русыми волосами и светлой кожей.
Дверь открывается с тихим шелестом, но Виль на него не реагирует.
— Я готова!
Альвис заканчивает сканировать коридор и качает головой:
— Отлично! Идём.
Что удивительно, в холле народу не уменьшилось! И все проходят мимо с таким занятым видом и на такой скорости! Как Меккель! Который, к слову, «чуть позже» должен был мной заняться. Но я даже рада, что у него не нашлось свободной минутки. Не знаю, для чего я ему понадобилась, но звонок родителям в приоритете!
— Сюда! — Виль ловит меня за локоть и заводит в помещение, отгороженное стеклянной стеной. Если бы не он, я бы на всех парах промчалась мимо!
— Садись в кресло, — альвис продолжает распоряжаться, ну, и ладно!
Сажусь, куда он предложил. Теперь за моей спиной окно, а за ним всё еще темень, а перед глазами прекрасный вид на холл.
Виль подкатывает ко мне столик с уже знакомым прозрачным монитором.
— А очки? — спрашиваю на автомате.
Он, не успев разогнуться, вскидывает голову и таращится на меня.
— Прости! — я заливаюсь краской, поняв, что глупость сморозила. — Как-то привыкла, что все, кто смотрит в такие мониторы, в очках.
— Там другая система, — отвечает он невнятно, вернувшись к настройке гаджета. — Всё, готово!
— Это будет видеозвонок? — вовремя спохватилась, ничего не скажешь! У мамы же стоит какой-то мессенджер с такой функцией. Вместо того чтобы о всякой ерунде думать, лучше бы сообразила, что говорить буду!
Мама отвечает на удивление быстро, но лицо у неё заспанное, а освещение то ещё!
— Оля?! — удивлённо восклицает она. — Ты чего звонишь в такую рань? — она оборачивается на секундочку, а потом, не дождавшись ответа, просит: — Подожди, я сейчас выйду. Не хочу отца будить.
Картинка на мониторе приходит в движение, но вскоре всё возвращается в норму. И освещение тоже появляется.
— Ты где? — тут же следует вопрос.
— А ты как думаешь? — задаю встречный, в лучших традициях подростка в переходном возрасте. Кстати, за мной такого никогда не водилось!
Опешив, мама пытается самостоятельно придумать объяснение. Она напряжённо хмурится. Раннее утро — не самый продуктивный период для неё!
— В аэропорту? — спрашивает она вместо утверждения.
Пусть будет аэропорт!
— Угадала.
— И куда ты собираешься? И почему? А как же заказчики?
Ого! Для такого «обстрела» тактика бунтующего подростка не подойдёт.
