— «Я считаю, что каждый человек делает свой выбор, — спокойно произнес парень. — Когда решает, кем хочет быть и ради чего жить. И если он берет в свои руки оружие, значит, он уже принимает тот факт, что от оружия же может и погибнуть. Не мне решать, насколько достойны и осмысленны будут цели каждого такого человека. Я тоже в свое время взяла оружие и сделала свой выбор. И каждый, чьи цели не совпадают с моими, — мой враг. Как я — его. Потому что в бою нет компромиссов — победитель один. Тот, кто сильнее, быстрее и ловчее, цель того и станет правильной. Я четко представляю свою цель. И на пути к ней у меня больше не будет вопросов. Если кто-то будет против ее достижения, пусть убьет меня» — такими были ее слова.
Аврора удивленно взглянула на юношу. Даже без дополнительного ментального усилия она могла с уверенностью сказать, что ответ центуриона он передал слово в слово. Будто заучил его наизусть. Уж очень это было в ее стиле.
— Знаешь, ты могла бы просто спросить ее об этом лично, — заметил Юн Джин. — Наверняка, она бы сказала это и тебе. Настолько уверенно звучал ее голос. Я сомневаюсь в том, что Сайра стала бы скрывать столь четко поставленную позицию. Это объясняет то, почему она так легко и хладнокровно убивает своих врагов. И почему продолжает следовать кровавой инициативе Собрания генералов.
— Я… — Аврора на миг задумалась. — И про ее конечную цель ты, конечно, тоже узнал?
— Конечно.
Таосец поднялся и принялся разминать хрустящие мышцы. Несколько девушек, за которыми он наблюдал на протяжении всего разговора, наконец, покинули свою тренировочную площадку. Похоже, больше смотреть парню было не на что.
— Это мне в ней особенно понравилось, — продолжил он. — «Каждый человек имеет право сделать выбор того, чему он посвятит свою жизнь или смерть. И рано или поздно этот выбор происходит. Оружие в руки берут дети и взрослые. И не важно, сколько из них откажется от сражений или присоединится к ним. Пока я могу, я буду сражаться за тех, кто еще свой выбор не сделал. И если я буду сражаться хорошо, то рано или поздно, никому не придется брать в руки оружие. Хотя бы некоторое время».
— Надо же! Какой поразительно лицемерный пацифизм! — неожиданно вставил свое мнение незнакомый голос.
На выходе из тренировочного зала появился молодой парень. Рыжеватые волосы и веснушки на не очень красивом лице. Кривоватая широкая улыбка чем-то напоминала змеиную. Похоже, незнакомец подслушал, если не весь разговор, то, по крайней мере, его окончание.
— Вы, в шестом отряде, похоже, не только одаренные юникумы-убийцы. Но еще и все идеалисты с отточенными взглядами на жизнь, смерть, общечеловеческие ценности и тому подобное. Вас, случайно, не на небесах выковали из благороднейших материалов? — с издевательской ухмылкой продолжил рыжий.
Несмотря на внешнюю не привлекательность, парень обладал весьма приятным мелодичным голосом. Судя по форме и возрасту, он и сам был курсантом серафимом. Его саркастические комментарии оказались столь неожиданными и прямолинейными, что Юн Джин с Орфой растерялись на пару секунд. Этой заминкой рыжий уверенно воспользовался и дальше.
— Интересно, вам уже выдали медали за вашу уникальность? Сразу, как заключили контракт? Или вам нужно еще немного потешить самолюбие генералов?
— Хватит! — Орфа сделала шаг вперед и резко подняла руку, словно пыталась оградить Юн Джина от чего-то. — Предупреждаю тебя о двух вещах. Во-первых, любые схватки, в том числе ментальные, на территории легиона считаются нарушением правил контракта. Во-вторых, по моим ощущениям твой уровень потенциала разума — 2. А у меня — 4. С такими «талантами» даже не пытайся соваться нам в голову.
— Вот как? А если я объясню куратору, что всего лишь пытался защитить курсанта от нападок со стороны его трибуна? — с прежней самодовольной ухмылкой вещал незнакомец. — Ты ведь сама только что силой залезла в разум своего союзника. То есть сама нарушила правило контракта. Думаешь, комиссия сочтет, что я, дурак, сунулся на менталиста с вдвое большим уровнем псионики просто от балды? Или ваш святой центурион решит, что таким образом я сделал «не тот выбор» и придет меня карать?
— Чтобы успокоить такого болтливого и самоуверенного типа, нам не потребуется ни комиссия, ни центурион, — вставил свое Юн Джин. — Нам не нужно прикрытие, чтобы решить личный вопрос с другим курсантом.
— Самоотверженны и чисты! — воскликнул рыжий. — Да вы, действительно, настоящие святые! Как приятно встретить таких самородков! Я прямо чувствую, как меня наполняет вера в мир и других людей! Приятно осознавать, что еще не все потеряно, и такие эталонные состоявшиеся личности, как вы, ведут человечество к светлому будущему!
Речь незнакомца сочилась сарказмом. И если не из голоса, то из самих слов. Иначе невозможно было объяснить его иступленный беспочвенный восторг. Однако, в действительности, странный юноша не давал ни единого повода воспринимать его слова, как вызов или угрозу.
Не дождавшись ответа, он растянул ухмылку чуть шире и медленно скрылся за дверью в зал. Союзники остались в тени комплекса в легкой растерянности.
— Скорее всего, он просто завидует, — наконец, дала свой комментарий Орфа. — Наш отряд стал своеобразным первооткрывателем нового этапа развития Инициативы Серафимов. На нас сделали ставку генералы из Собрания. О нас заботятся больше, нашим идеям потакают. А за наши успехи доплачивают.
— Возможно, это последние премии за успех миссии. Так что ему незачем нам завидовать, — со вздохом отозвался Юн Джин. — Ходит слух, что со следующей реформы всех курсантов и действующих контрактников полностью уровняют. Больше не будет стипендий, поощрительных вкладов и премий. Только строго фиксированная месячная плата. И я полагаю, что за подобное развитие Инициативы другие курсанты, нас, скорее, будут ненавидеть.
— Что ж, это их проблемы, — хладнокровно добавила Орфа. — Но нам не нужны конфликты с другими курсантами. Поэтому старайся не реагировать на провокации.
— Не реагировать. Если вспомнишь, как у нашего центуриона краснеет личико от общения со мной, то поймешь, кто тут более опасный провокатор, — усмехнулся Юн Джин. — Хотя и подозреваю, что в случае с Сайрой все не так просто, как кажется. Стоит только вспомнить, как она отреагировала на мой комментарий по поводу ее привлекательности во влажной одежде. Признаться, после ее реакции я ожидал, если не мучительной смерти, то скорого увольнения уж точно.
— Привлекательности в?.. — Орфа вдруг и сама бросилась в краску. — Юн Джин! Ты и в самом деле не знаешь, что такое субординация?!
— Просто она действительно выглядела очень мило, — пожал плечами парень. — Правда, я заметил, что ей совсем не понравилось быть мокрой. Надо будет как-нибудь пригласить всю команду в аквапарк. Уверен, командир оценит все прелести воды.
— Юн Джин, — совсем уже холодно окликнула его Аврора, — не заставляй меня принимать к тебе особые меры. Придержи свои смелые комментарии и легкомысленное отношение к товарищам по отряду. Пока твои недельные штрафные наряды посудомойки, полученные за непослушание в клубе, не продлились еще на месяц.
