Один из пенсионеров пришёл на нашу половину, пожаловался, что музыка играет слишком громко, и потребовал убавить звук.
Дядя Гэри убавил звук процентов на 80, и после этого нам стало слышно каждое слово, которое произносили на собрании пенсионеров.
Девочек это, похоже, совсем не беспокоило. Многие из них достали свои плееры и продолжали танцевать.
К этому моменту почти у всех мальчиков лопнуло терпение. Всё это время они очень старались вести себя хорошо в присутствии девочек, и это не могло на них не сказаться: многие парни пустились во все тяжкие.
Миссис Шир и другие учителя пытались мальчиков утихомирить, но у них ничего не вышло. Начался самый настоящий дурдом, и находиться в нём стало небезопасно.
Я хотел было отойти к лестнице, чтобы не стоять ни у кого на пути, но тут объявился Безумный Брючник, и я решил, что лучше мне оставаться на своём месте.
Время от времени в спортзал заглядывали припозднившиеся парочки, но, увидев, что у нас творится, тут же поворачивались и уходили. Около девяти заглянул Майкл Сэмпсон – под ручку с Черри Белангер.
Майкл был тем самым мальчиком, с которым Абигайль СОБИРАЛАСЬ пойти на танцы, и, как я понимаю, история про «семейное обязательство» оказалась обычным враньём.
Судя по выражению его лица, он никак не рассчитывал встретить здесь Абигайль.
Разыгралась настоящая драма. Майкл тут же смотался, забыв про свою подружку, а Абигайль отошла в уголок и горько прорыдала там полчаса.
Я пытался утешить Абигайль как мог, но вокруг неё толпились подружки, и я не уверен, что она меня заметила.
В это время у пенсионеров закончилось собрание, и некоторые из них потянулись на нашу половину спортзала и стали угощаться нашими закусками и напитками.
Они быстренько умяли всю клубнику, и народу стало нечего макать в шоколадный фонтан.
Поэтому дети начали опускать в фонтан свои пальцы, и наше кафе моментально превратилось в ресторан «У Корни».
Кто-то из детей потерял в шоколадном фонтане контактную линзу, и миссис Шир велела всем отойти в сторону, чтобы она смогла выловить линзу, когда та сделает круг.
Поскольку собрание закончилось, дядя Гэри снова включил музыку.
Пенсионеры начали заказывать песни и через пару минут уже заправляли нашей вечеринкой по случаю Дня святого Валентина.
Прислонившись к стене, я наблюдал за развитием событий и спрашивал себя, почему мне вообще захотелось прийти на эту вечеринку. Ещё я начал сожалеть, что не попрыскался спреем для тела, который нашёл в ящике у Родрика, где лежит всякий хлам. Ведь одеколон двоюродного дедушки Брюса привлекал ко мне людей не моей возрастной группы.
Было почти десять, и дядя Гэри объявил, что следующий трек станет последней песней этого вечера.
Когда заиграла музыка, некоторые дети встали в пары и вышли на танцпол, чтобы потанцевать вместе, – впервые за весь вечер.
Я не мог дождаться, когда закончится песня, потому что этот танец был полной катастрофой. Всё, чего мне хотелось, – это отправиться домой и поиграть в видеоигры, чтобы стереть из памяти все события сегодняшнего вечера.
Но не успел я подумать о том, что этот вечер уже не может быть хуже, как увидел Руби Бёрд – она направлялась прямо ко мне.
Я не знал, собиралась ли она пригласить меня на танец или я чем-то случайно её разозлил, но я не хотел, чтобы на школьной вечеринке меня ещё и укусили.
Я стал искать путь к отступлению, но оказался в ловушке. На моё счастье, в этот самый момент из туалета вышла Абигайль, и я схватил её за руку, прежде чем до меня успела добраться Руби.
Из-за того, что Абигайль плакала, косметика на её лице была размазана, но мне было пофиг. Я был просто счастлив, что нашёл предлог избавиться от Руби. И, по правде сказать, мне кажется, что Абигайль тоже была рада меня видеть. Я повёл ее на танцпол – туда, где нашлось свободное место. Я ещё никогда не танцевал с девочкой медленный танец и поэтому не знал, куда класть руки. Она положила руки мне на плечи, а я сунул свои в карманы.
Это выглядело глупо, поэтому мы нашли компромисс, и он вроде бы оказался правильным.
Вдруг я кое-что заметил на подбородке у Абигайль.
Это был маленький красный прыщик – ТОЧЬ-В-ТОЧЬ как один из ветряночных прыщиков Роули.
Теперь, прежде чем я расскажу вам, что случилось дальше, позвольте мне сказать в свою защиту, что из-за этой ветрянки я был сам не свой.
