Несмотря на заверения, что она способна идти сама, Зак подвез ее к машине на кресле, поднял на руки и с величайшей осторожностью, словно держал в руках хрустальный сосуд, который боялся расплескать, усадил на сиденье. Все равно было больно, но до чего же приятно!
– Так ты сам заработаешь растяжение, – попыталась пошутить Виктория. Зак бросил на нее угрюмый взгляд. – Прости. Мне нужно быть осторожней и думать о ребенке.
– Вот-вот, – ворчливо отозвался он. – Тебя ни на секунду нельзя оставить одну. Не надейся, что тебе удастся легко от меня отделаться. Больше я не попадусь на твою удочку. Мы едем домой.
По тону, которым было сделано это заявление, Виктория поняла, что он вовсе не имеет в виду ее квартирку в Ричмонде, но все же решила уточнить:
– Спасибо. В моей квартире, по крайней мере, меня не подстерегают никакие неожиданности.
– Когда я сказал, что отвезу тебя домой, Тори, – ответил он тоном, не терпящим возражений, – я имел в виду наш дом. Наш.
– Мой дом – это квартира, где я живу, – попыталась запротестовать она.
– К черту твою квартиру, – отрезал он. – К черту! – И он захлопнул дверцу машины.
Господи! Что же ей теперь делать? Бежать она не может. Высунуться из окна и кричать, что ее насилуют? Глядя на ее пузо, никто не поверит. Только людей смешить… Еще не хватало устраивать балаган! Что же делать, господи, вразуми! – билась в голове отчаянная мысль.
Зак сел за руль. Виктория повернула голову – единственную часть тела, которой она могла двигать, не испытывая при этом боли, – но не успела открыть рот, так как Зак заговорил сам:
– Послушай, Тори, не спорь со мной! Давай не будем спорить хотя бы по этому поводу. Ты вернешься домой и останешься там до родов. Я знаю, что ты мне не доверяешь, что ты до смерти боишься общаться со мной, но в течение нескольких дней ты будешь не в состоянии ухаживать за собой сама. Ты можешь снова упасть и повредить ребенку. А если ты не сможешь добраться до телефона? Или почувствуешь себя хуже?
– Но еще целых два месяца. Не хочешь же ты сказать, что мы все это время должны жить под одной крышей! – в ужасе воскликнула Виктория.
– Конечно, это очень необычно, когда беременная жена живет вместе с мужем, – ехидно ответил Зак. – Но делать нечего, придется потерпеть. Тем более что некоторые все-таки отваживаются и не на такой шаг, а заходят куда дальше, например живут вместе всю жизнь.
– Мы с тобой не обычные супруги. Нам обычаи не указ, – парировала Виктория.
– Смотря кого считать обычными, – усмехнулся он. – Все люди разные.
– Зак, может, все-таки ты отвезешь меня ко мне? – отважилась она на последнюю попытку.
– Молчи, женщина, – с притворной свирепостью прорычал Зак. – Ведь я о тебе забочусь. Сейчас мы поедем прямиком домой, а все, что тебе может понадобиться, – привезут позже. Составишь список, скажешь, где что лежит – всякие тряпки, косметика, короче, все, что сочтешь нужным. Мои люди доставят все в лучшем виде!
Как легко у него получается принимать решения за других! Хоть бы спросил, хочет ли она ехать в то место, где все навевает жуткие воспоминания о той единственной ночи, которую они провели вместе и которая так бесславно закончилась. Тиран! Деспот! Самодур!
– Ты отвратительный человек! Я тебя ненавижу, – по-детски беспомощно выпалила она.
– Я тебя тоже очень люблю, – беззаботно отозвался он. – Ты чудо!
– Мне нужно самой поехать к себе домой, – как заведенная повторяла Виктория.
– Составь список, – он протянул ей записную книжку и карандаш. – Даже если мы подъедем к твоему дому, я не выпущу тебя из машины. Доктор ведь прописал постельный режим. Ну?
– Нужно еще позвонить миссис Бреттон и отдать ей ключи от магазина, – продолжила Виктория. – А то бедняжка там с ума сходит от беспокойства.
– Миссис Бреттон сейчас волнует меня меньше всего. И не делай так больше!
– Чего не делать?
– Не корчи такие рожицы. Я стараюсь помнить, что ты беременная женщина, которая в трудовом порыве слетела со стремянки и чудом осталась цела. Но когда ты так надуваешь губки, я могу об этом позабыть.
Она изумленно поглядела на него.
– Что ты на меня так уставилась? Удивлена? Неужели ты все забыла? Я же все-таки мужчина… К тому же мужчина, который тебя по-прежнему любит и хочет.
Виктория не верила своим ушам. Наверняка она ослышалась. Не может быть, чтобы он в самом деле хотел ее! Она же похожа на шар на ножках!
Впрочем, какое ей дело до его желаний!
Виктория исподтишка глянула на своего спутника. К его услугам тысячи женщин. Не только Джина Росселини. Тысячи прекрасных, чувственных, стройных женщин… Наверно, он просто решил быть галантным.
Это единственное объяснение.
Всю дорогу Виктория чувствовала себя ужасно. Каждая кочка отзывалась болью во всем теле, хотя Зак ехал предельно осторожно. Остановившись около дома, он открыл дверцу, бережно извлек ее из машины и понес, прижимая к груди. Виктория ощутила неловкость:
– Я сейчас слишком тяжелая, извини…
– Своя ноша не тянет, – попытался отшутиться Зак, но в голосе звучала такая нежность, что сердце Виктории зашлось от счастья. Но тут вмешался внутренний голос и напомнил, что она решила никогда не возвращаться к этому человеку. В конце концов, раз он так хочет иметь наследника, неудивительно, что и ей перепадает кое-что от его заботы и щедрот.
Зак внес ее прямо в спальню и уложил на огромную двуспальную кровать. В очередной раз она не могла не восхититься его силой и ловкостью.
Виктория ощутила прилив желания.
– Думаю, ванна не повредит нашей больной? – Зак помог ей откинуться на подушки. – Росс считает тепло хорошим обезболивающим.
– Ванна? – Она подумала, как приятно будет сейчас расслабиться в теплой воде. – Это было бы здорово… – И осеклась: ей не под силу самой раздеться и забраться в ванну, а просить об этом Зака было бы слишком безрассудно!
Он будто прочитал ее мысли и постарался развеять нахлынувшие опасения:
– Виктория, неужели ты думаешь, что я тут же накинусь на тебя? Слово джентльмена, я буду паинькой. Тебе ничего не грозит. К тому же вряд ли я увижу что-нибудь, мм?
Конечно, он имел в виду ту ночь!
Но между ней и сегодняшним днем лежала огромная пропасть! Неужели он не понимает? К тому же ей вовсе не улыбалось красоваться перед ним в своей теперешней красе, с огромным выпирающим животом и набухшей грудью с лиловыми прожилками. Какие же мужчины смешные создания. Вечно они думают об одном и том же! Ой, Зак, Зак… То ли он решил притворяться до конца, то ли действительно слеп как крот. Неизвестно, что хуже.
– Сейчас наполню ванну, – с этими словами он скрылся за дверью. Виктория попыталась спустить с кровати ноги, но сильная боль не дала ей пошевелиться.
