Над остальной частью лагеря нависла темнота.
У него ломило спину. Болели треснувшие ребра. Оба плеча были вывихнуты, когда рыцари волокли его по земле, а в правой руке местами чувствовалось легкое онемение, которое он ничем не мог объяснить.
По–хорошему, ему бы сейчас лежать в кровати.
Тоби неуверенно переминался с ноги на ногу у дверей.
— Хочешь отдохнуть? — спросил он.
— Есть хочу, — ответил тот.
Красный Рыцарь подошел к столу в центре комнаты, взял лепешку и бросил ее парнишке. И заметил лежавшую там же лютню. В последний раз он брал в руки инструмент… Капитан не смог вспомнить когда. Он решительно взял лютню и вышел в коридор. Тоби попытался отговорить его.
— Тоби, мне откровенно наплевать, — сказал он и громко постучал в дверь командного пункта.
Майкл открыл почти мгновенно.
— Бери лютню, — приказал капитан. — О! Добрый вечер, мисс Ланторн. Майкл, думаю, людям будет приятнее слушать музыку, а не мертвую тишину. Разожги–ка огонь.
Иногда оруженосец забывал, что господин всего на несколько лет старше него.
— Дайте мне… нам еще пару минут, — усмехнулся он.
ЛИССЕН КАРАК — ШВЕЯ МЭГ
Мэг выглянула наружу, в темноту, услышав музыку. Вот опять южная лютня заиграла дикую, веселую мелодию. Вступила вторая, с более низким звуком.
На вымощенной булыжниками площади разожгли костер.
Из северной башни высунулся лучник Кадди и что–то крикнул. Из конюшни выскочила Эми Картер, она увидела, как танцевала у костра Кайтлин Ланторн, как мелькали в ночи ее ноги.
Эми вбежала обратно и потеребила сестру за щеку.
— Они там танцуют! — воскликнула она.
Сон Китти как рукой сняло.
Подлый Сим услышал музыку даже из дальнего угла палаты лазарета. Он свесил ноги с кровати, тихонько подошел к окну и открыл одну створку. Мелодия ворвалась в комнату. Рядом с ним появилась послушница.
— Что происходит? — спросила она.
— Это капитан, — тихо смеясь, ответил Сим. — Он любит играть что–нибудь веселое. Любил, во всяком случае. Когда мы были на континенте. Сто лет его не слышал.
— Он тебе нравится? — улыбнулась она и пододвинулась ближе к окну.
Сим долго обдумывал вопрос. Настолько долго, что она решила, он не удостоит ее ответом.
С высоты было отлично видно, как действовало на людей волшебство музыки. Отовсюду к капитану и Майклу стекался народ. Мужчины выходили к костру из конюшен и башен, как целых, так и обрушенных. Из дормитория и из той же конюшни появлялись женщины. Вскоре во внутреннем дворе толпилось столько же человек, сколько собрал священник.
К лютням присоединились дудка и барабан. Танцоры завели хоровод.
— Я не чувствую к нему ненависти, — наконец ответил лучник.
— Ты еще не пропащий, Сим, — произнесла Амиция, — даже сейчас ты скорее положительный герой, чем негодяй.
Молодой человек отпрянул от окна, словно его ударили обухом по голове. Потом растянул губы в усмешке. И всполошился.
— Куда это ты?
— Можешь пойти со мной в качестве охраны, — улыбнувшись, предложила девушка. — Я тоже хочу потанцевать. Или хотя бы просто посмотреть.
Внизу, во внутреннем дворе, сестра Мирам лишь широко развела руками и устало, но добродушно посмотрела на Красного Рыцаря, стоявшего спиной к костру и неистово игравшего на лютне. А потом велела сестре Анне открыть бочку эля.
Плохиш Том поручил одному латнику охранять вход в подвалы, другого поставил у казарм. В темноте они с Йоханнесом едва слышно обменялись несколькими фразами, после чего маршал удвоил число караульных и отправил нескольких не обрадовавшихся приказу солдат на стену, чтобы фермеры хорошо их видели.
Когда Йоханнес посмотрел вниз со стены, Том уже вовсю отплясывал с дочерью швеи.
Мэг вместе с сестрой Мэри и Лизой вынесли котелок с мясным бульоном. У дверей дормитория их встретили радостные лучники и фермеры, взяли котелок и подтащили его к костру.
Длинная Лапища принес несколько кувшинов с вином и передал их стоявшим рядом. Те выпили за его здоровье и передали другим. Вино переходило от солдата к фермеру, от фермера к солдату до тех пор, пока не закончилось.
Один из фермеров исчез в конюшне, порылся в своих пожитках и вернулся с флягой яблочного бренди.
А лютни продолжали играть.
ЛИССЕН КАРАК — МАЙКЛ
Майкл понял, что никогда прежде настолько хорошо не играл на лютне, а еще — что завтра у него будут болеть пальцы. Кайтлин, кружившаяся рядом, высоко подпрыгнула, и Даниэль Фейвор успел подхватить ее; Плохиш Том крепко обнял за талию Сью, дочь Мэг, которая день назад овдовела, и та совсем по–девчачьи взвизгнула; Подлый Сим танцевал с восьмилетней дочерью Бакетов, а сестры Мирам и Мэри величаво кружились в паване[80], пока к ним не подошел Длинная Лапища, отвесив поклон истинного уроженца континента. Он взял сестру Мирам за руку и повел через двор. Фрэнсис Эткорт поклонился сестре Мэри, та, задорно смеясь, ответила ему реверансом. Гармодий, напрочь позабыв о своем почтенном возрасте, резво кружился с прачкой Лизой, и платье девушки развевалось, словно плащ короля. Когда мимо капитана в очередной раз пронеслась Амиция, чьим партнером по танцу был Йоханнес, Красный Рыцарь осушил четвертую чашу вина настоятельницы и продолжил играть. Кадди настолько сильно опирался на бочонок с сидром, что в конце концов опрокинулся вместе с ним и распластался на спине, не в силах подняться, что вызвало безудержный смех среди фермеров. Уилфул Убийца с раскрасневшимся лицом в свете костра напоминал демона, он во весь голос орал песни, одной рукой приобняв судью Джона, а во второй сжимая кожаную флягу.
Дочери Картеров пустились отплясывать задорный танец собственного изобретения; девицы Ланторнов, не желая отставать, живо закружились в хороводе, вынуждая музыкантов подстраиваться под них. Все больше дудок присоединялось к концерту, Бен Картер выудил откуда–то волынку. Как только он начал подыгрывать своим сестрам, весь хмель тут же выветрился из его головы. Фрэн Ланторн только и успела, оставив хоровод, крепко поцеловать его в щеку, как кружение вновь захватило ее. Бен весь зарделся и запутался в нотах, сумев, впрочем, быстро собраться и завести мелодию заново.
ЛИССЕН КАРАК — МАИКЛ
Майкл и Красный Рыцарь решили дать отдых рукам, и звуки лютней исчезли из музыкального разнообразия, которое и не думало затихать. Капитан опустил руку на плечо оруженосцу, и что–то подсказало тому, что господин вот–вот прослезится. Это был первый раз, когда Красный Рыцарь от избытка чувств решился обнять его. Хотя всегда старался избегать объятий. В ту минуту лицо капитана было таким открытым. Таким беззащитным.
