Дхара на самолет. «Свисэйр», то есть «Швейцарские авиалинии», без пересадок до Цюриха. Рейс 197, отправление в четверг в 1:45 ночи. Первый класс, место 4B. Дхар всегда выбирал место возле прохода, потому что он был любителем пива; при девятичасовом полете придется не раз вставать, чтобы попи́сать, – он не хотел лазить через чьи-то колени.
Тут же, прежде чем присоединиться к Джону Д. и Джулии и сесть за стол, накрытый для ужина, доктор Дарувалла принял решение; в конце концов, он писатель, как сказал ему Дхар. Писатель может все устроить. Они близнецы; они не обязаны нравиться друг другу, но им не обязательно быть одинокими.
Радостно улыбаясь Джону Д., Фаррух с удовольствием поужинал (он настаивал на том, что это называется ужин, а не обед). Ты мне еще ответишь за свои экивоки! – подумал доктор Дарувалла, а вслух сказал:
– Зачем тебе еще оставаться! Что сейчас улетать, что потом…
И Джулия, и Джон Д. посмотрели на доктора так, как будто его хватил удар.
– Ну, я имею в виду… я, конечно, буду скучать по тебе – но скоро увижу тебя так или иначе. В Канаде или в Швейцарии… Я с нетерпением жду возможности провести побольше времени в горах.
– Ты? – спросила его Джулия. Фаррух ненавидел горы. Инспектор Дхар только внимательно посмотрел на него.
– Да, это очень полезно, – заметил доктор. – Весь этот швейцарский воздух[113], – рассеянно сказал он; он думал о соответствующей авиакомпании и о том, как он купит билет первого класса в Цюрих для Мартина Миллса на «Свисэйр-197», вылетающий ночью в четверг. Место 4A. Фаррух надеялся, что экс-миссионер оценит место у окна, а также своего интересного попутчика.
Они чудесно провели время за великолепным ужином. Обычно, когда доктор Дарувалла знал, что расстается с Джоном Д., он мрачнел. Но сегодня доктор испытывал эйфорию.
– У Джона Д. есть потрясающая идея – насчет этой квартиры, – сказал Фаррух жене.
Джулии очень понравилась эта идея; втроем они долго говорили об этом. Детектив Пател был человеком гордым, то же самое и Нэнси. Их бы задело, если бы они почувствовали, что им предлагают квартиру в качестве благотворительности; фокус состоял в том, чтобы они подумали, будто оказывают чете Дарувалла услугу, заботясь о старых слугах и поддерживая их. Сидящие за столом с восхищением отзывались о заместителе комиссара; а о Нэнси они могли говорить часами – она, конечно, была сложной натурой.
С Джоном Д. всегда было легче говорить о ком-то другом – разговоров о себе актер избегал. И беседа оживилась, когда доктор передал, что думает заместитель комиссара по поводу Рахула… о малой вероятности того, что его повесят.
Джулия и Джон Д. редко видели Фарруха таким раскрепощенным. Доктор говорил о своем большом желании почаще встречаться со своими дочерьми и внуками и все повторял, что хочет больше видеть Джона Д. – «в твоей швейцарской жизни». Оба мужчины выпили много пива и допоздна засиделись на балконе, пока на Марин-драйв не затихло движение автомобилей. Джулия сидела с ними.
– Знаешь, Фаррух, я ценю все, что ты для меня сделал, – сказал актер.
– Было славно, – ответил сценарист.
Фаррух сдержал слезы – он был сентиментальным человеком. Сидя в темноте, он чувствовал себя вполне счастливым. Запах Аравийского моря, испарения города, даже вечная вонь забитых стоков и неустранимый дух человеческого дерьма – все это почти улеглось вокруг. Доктор Дарувалла настоял на том, чтобы выпить за Дэнни Миллса; Дхар вежливо поддержал тост в память Дэнни.
– Он не был твоим отцом, я в этом абсолютно уверен, – сказал Фаррух Джону Д.
– Я тоже в этом уверен, – ответил актер.
– Почему ты так счастлив, Liebchen? – спросила Фарруха Джулия.
– Он счастлив, потому что уезжает из Индии и никогда сюда не вернется, – ответил Инспектор Дхар; реплика прозвучала чуть ли не самонадеянно.
Это слегка раздражало Фарруха, который подозревал, что отъезд из Индии и обещание никогда не возвращаться были трусостью с его стороны. Джон Д. считал его, как и своего близнеца, слабаком – если только Джон Д. действительно полагал, что доктор никогда не вернется.
– Вы скоро поймете, почему я счастлив, – сказал доктор Дарувалла.
Когда он заснул на балконе, Джон Д. отнес его в постель.
– Посмотри на него, – сказала Джулия. – Он улыбается во сне.
Еще будет время скорбеть о Мадху. Будет время беспокоиться и о Ганеше, колченогом мальчике. А на следующий день рождения доктору стукнет шестьдесят лет. Но сейчас доктор Дарувалла представлял своих близнецов на «Свисэйр-197». Девять часов в небе должно быть достаточно для начала отношений, подумал он.
Джулия пыталась читать в постели, но Фаррух отвлек ее; он громко рассмеялся во сне. Должно быть, он пьян, подумала она. Затем она увидела, как хмурится его лицо. Какой стыд, думал доктор Дарувалла, лучше бы ему самому оказаться рядом с ними в самолете – просто смотреть на них и слушать. Какое место находится напротив прохода 4B? – гадал доктор. Место 4J? Фаррух много раз летал в Цюрих на «Боинге-747»; он надеялся, что сиденье через проход от 4B будет 4J.
– Четыре джей, – сказал он стюардессе.
Джулия положила книгу и уставилась на него.
– Liebchen, – прошептала она, – просыпайся или спи.
Но ее муж снова безмятежно улыбался. Доктору Дарувалле снилось, что он в самолете. Было самое начало четверга – 1:45 ночи, если точно, – «Свисэйр-197» вылетал из Сахара. Сидя по разные стороны прохода, близнецы смотрели друг на друга; ни один не решался заговорить. Потребуется какое-то время, чтобы кто-то сломал лед, но доктор был уверен, что все девять часов они не смогут хранить молчание. Хотя у актера было больше интересной информации, Фаррух бился об заклад, что бывший миссионер первым начнет болтать. Мартин Миллс проболтает всю ночь, если Джон Д. не начнет отвечать в порядке самозащиты.
Джулия смотрела, как ее спящий муж касается руками живота. Доктор Дарувалла проверял, чтобы его ремень безопасности был правильно пристегнут; затем он откинулся на спинку кресла, чтобы насладиться долгим полетом.
Просто закрой глаза
В среду на следующий день доктор Дарувалла наблюдал с балкона закат, на этот раз с близнецом Дхара. У Мартина были сплошные вопросы относительно его билета на самолет. Сценарист уклонялся от них с искусством того, кто уже представлял себе будущий диалог.
– Я лечу в Цюрих? Странно, я бы так не поступил, – заметил экс-миссионер.
– У меня связи в «Свисэйр», – сказал Фаррух. – Я часто летаю, поэтому мне делают особое предложение.
– О, понятно. Ну, я очень благодарен. Я слышал, это замечательная авиакомпания, – сказал бывший схоласт. – Это билет первого класса! – внезапно воскликнул Мартин. – Я не смогу вернуть вам деньги за первый
