– Все еще не совсем.
Беатрис взяла его за руку и утянула на диван.
– Ну как же! – не могла успокоиться она. – Все очень просто. Адия должна родить дочку, а Натаниэля нужно отправить в Айсарийский шараат. Там он встретит свою настоящую любовь и забудет о Тамиле.
Эдман усадил жену на колени и крепко обнял.
– Осталось только все это устроить, а так все отлично складывается, – с иронией заметил он.
– Не смейся, – надулась Бетти. – Это прекрасное решение всех проблем императора.
– Не спорю, – кивнул Эдман, начиная расстегивать пуговицы на ее платье. – Единственное, что меня беспокоит, так это неустанное стремление моей супруги устраивать жизнь ее отца. Тебе не кажется, что Зигриду пора самому позаботиться о жене и сыне?
– Обещаю, это в последний раз, – прошептала Беатрис, наслаждаясь его нежными прикосновениями.
– Договорились, – усмехнулся Эдман и накрыл губами успевший затвердеть крепкий сосок жены. Ему нравилось то, как Бетти реагировала на малейшую ласку, и он не упускал ни единой возможности сделать ей приятное.
Пробормотав руну, блокирующую дверь, Эдман уложил Беатрис на диван и, освободив ее стройное тело от темно-серого платья, принялся поглаживать живот и бедра.
– Этот наряд директрисы до того целомудренный и строгий, что меня так и тянет поскорее снять его с тебя, – сказал он, устраиваясь между ее широко разведенных ножек.
– Эх! – задохнулась Бетти, ощутив его внутри.
С каждым новым движением напряжение внизу ее живота возрастало, пока не наступила разрядка, окатив сладостной волной тягучего удовольствия.
Беатрис лежала на груди Эдмана и перебирала пальчиками жесткие темные волоски.
– Так что там стряслось в академии? – спросила она, вспомнив, что муж так и не сказал, зачем пришел в столь ранний час.
Эдман скользил ладонью по ее спине и, остановившись, проговорил:
– Селеста снова беременна, и Тарак на этот раз собирается окружить ее заботой вплоть до родов. Он никак не может смириться с тем, что у них одни девочки. Надеется, что на этот раз все же будет сын.
– Какая радость! Обязательно напишу ей и позову в обитель. Нужно провести над ней ритуал легкой беременности и беззаботных родов.
– Это, конечно, хорошо, – согласился Эдман. – Но без Тарака все развалится. Он так умеет уладить все спорные вопросы, что преподаватели работают слаженно, и мне не нужно лично вникать в эти нюансы. А теперь ума не приложу, что буду без него делать.
– Ты поэтому пришел за мной в обед? Хочешь, чтобы я поговорила с Фрэнком?
Поцеловав свою догадливую жену в алые губки, Эдман кивнул.
– Ты имеешь на Селесту особое влияние. Если ты попросишь ее отпустить мужа, то Тарак не бросит работу.
Беатрис нахмурилась и поинтересовалась:
– Тебе не кажется, что это очень эгоистично с твоей стороны?
– Вовсе нет, – запротестовал Эдман. – В этом году Стивену уже тринадцать. Я хотел, чтобы Тарак стал его личным наставником.
Услышав о горячо любимом младшем сыне, Бетти тут же сочла затею супруга стоящей и ответила:
– Если посмотреть на дело с этой стороны, то я, пожалуй, поговорю и с Селестой, и с Фрэнком. Думаю, мы найдем хорошую альтернативу его личным заботам о беременной супруге. В обители Селесте с девочками будет очень хорошо и спокойно. Адептки займут шалуний, а их мама хоть немного отдохнет. И ритуал как раз проведем. А к родам Тарак сможет взять отпуск.
– Спасибо, Бетти, – улыбнулся Эдман. – Я знал, что ты обязательно что-нибудь придумаешь.
Беатрис погладила его по щеке, высвободилась из объятий и начала одеваться. Время обеда подходило к концу, а письма так и остались не разобранными. Эдман тоже принялся собираться, но заметил, что жена чересчур задумчива и спросил:
– Тебя что-то тревожит?
Обернувшись, Бетти с волнением посмотрела ему в глаза.
– Ты точно уверен, что подземелье с древним жертвенником надежно замуровано?
– Конечно, – заверил ее Эдман. – Надежнее некуда.
Много лет назад когда необходимость в дайнах отпала, Камелию закрыли, директрису, преподавателей, патронессу и бонн распустили, и Беатрис вытребовала у императора, чтобы школу отдали под организованную Эдманом военную академию. Зигрид предлагал более подходящие по размеру строения, но Бетти настояла именно на Камелии, поскольку никак не могла успокоиться, пока существовал древний ритуальный зал.
В конце концов император согласился, и Эдман создал первую в стране академию для выходцев из любых сословий, где учили не только магии, но и военному искусству. Как только Камелия перешла в его распоряжение, он по просьбе жены приказал снести храм божественной пары. Подземный ритуальный зал разрушили, а жертвенник замуровали под фундаментом нового учебного корпуса.
Все это Беатрис прекрасно знала, но не так давно у нее было видение, где она увидела возле проклятого камня кронпринца Натаниэля, Тамилу и Стивена, и теперь спокойный сон надолго ее покинул.
Она поделилась своим беспокойством с мужем и с надеждой подняла на него огромные серые глаза.
– Что нам делать, Эд?
Он крепко обнял ее и прошептал:
– Жить, Бетти. Просто жить. Мы не можем зависеть от твоих видений, тем более что не все они правдивы. Я еще раз перепроверю фундамент в учебном корпусе, а заодно подам Зигриду идею, насчет посещения кронпринцем Айсарийского шараата. Уж больно белобрысые тихо себя ведут после того, как мы отловили последнего пирата в Северном океане. Да и Вилмор порядком утомил меня своими жалобами на внезапно приехавшую погостить тещу. Думаю, он и его старший сын станут прекрасной компанией для Натаниэля в путешествии.
Ощутив тепло и поддержку мужа, Беатрис успокоилась и шепнула:
– Я люблю тебя, Эд. Спасибо.
– И я тебя люблю, – просиял Эдман. – Не переживай, мы справимся с любой напастью. Даже если детям вдруг вздумается пробраться за грань.
Бетти кивнула и поцеловала его, веря супругу безоговорочно и точно зная, что на него можно положиться во всем, ведь Эдман идеальный для нее мужчина.
Конец
