Парламент 1581 г. принял закон «Об удержании королевских подданных в должном повиновении», согласно которому обвинялись в предательстве те, кто агитировал против подчинения королеве, законно установленной религии и пытался высказываться в поддержку авторитета папы. В рассмотрении значения этого закона А.О. Мейер и Дж. Нил полагали, что государственной изменой в нём считались лишь действия в виде попытки обращения в католицизм или переход человека в католицизм. Но, как считает П. Макграт, то, что пытались вычитать в этом парламентском акте историки, вряд ли различали современники событий: признание английским католиком власти и авторитета папы, предполагавшееся составной частью взглядов любого католика, означало, что такого человека сразу же можно было осудить за предательство. Католический историк Ф. Хьюз придерживался мнения, что любое примирение с католицизмом в акте рассматривалось как государственная измена. А. Дюре считает, что закон был сформулирован так двусмысленно, что власти при необходимости могли применить его к любому человеку, перешедшему в католицизм. В нём предусматривался также штраф в 20 фунтов в месяц в отношении тех католиков, которые, будучи старше 16 лет, не посещали службы ни в одном приходе церкви Англии. Исследователи в целом считают 1581 г. временем выхода на новые рубежи в преследовании властями английского католицизма, когда преследование стало более жёстким. За 1580–85 гг. в Англию прибыли 179 католических священников. В 1585 г. был издан парламентский «Акт против иезуитов, священников-семинаристов и других подобным им непокорных лиц», в котором объявлялось, что любой католический священник мог быть обвинен в измене, если он прибывал в Англию, и допускалась возможность смертного приговора даже за укрывательство католического священника. На основе этого Акта были казнены 123 католических священника и 36 католиков-мирян — больше, чем по какому-либо другому. Захваченных католических священников также высылали из страны, но они возвращались. Согласно подсчетам историков, в 1581–1603 гг. были казнены 178 священников и 76 католиков-мирян. В первой половине XVII в. были казнены ещё 20 священников.
В 1587 г. для усиления финансового давления на католиков был принят новый акт: штрафы, налагавшиеся на рекузантов, становились кумулятивными со времени их первого осуждения, и некоторым теперь приходилось уплачивать суммы, превысившие с 1581 года 1000 фунтов. Ежеквартальные суды, которые осуждали рекузантов, должны были посылать списки рекузантов в государственное казначейство. Казначейство могло конфисковать две трети земельных владений рекузанта, если рекузант не платил штрафы. Изданный в 1593 г. «Акт против папистов-рекузантов» ограничивал передвижение рекузантов пятью милями от их постоянного места жительства.
Несмотря на статуты 1581 и 1587 гг., как отмечают исследователи, финансовое давление на рекузантов не привело к заметным изменениям их убеждений под угрозой разорения штрафами. Выявлены также случаи, когда родственные связи, подкуп мировых судей избавляли многих рекузантов от осуждения по суду. Система штрафов, введённая в 1581 г., как считает К. Хейг, не заработала эффективно из-за сговора с властями, уклонения, из-за административных трудностей в её применении. Только 142 рекузанта платили штрафы в казну в 1592 г., и то не в полном объеме. Как считает А. Дюре, по статуту 1581 г. не более 16 рекузантов в стране платили все причитавшиеся с них 260 фунтов (13 месяцев в году). По оценкам, во многих графствах не более 10% убеждённых рекузантов пострадали от изъятия земли и имущества. Преследования 1581–1592 гг. проверили на прочность приверженность к католицизму и семьи, и отдельных лиц. Сообщество католиков не было сокрушено, но менее преданные отпали от него и стали конформистами. После этого католицизм, как считает К. Хейг, «стал принимать вид секты, базировавшейся в поместьях джентри». Иезуиты и семинаристы рекрутировались в основном из университетов, происходя из сыновей джентри, и они предпочитали жить и работать среди равных себе по социальному статусу, но такая концентрация священников в домах джентри была также и намеренной стратегией, поскольку в планы иезуитов всегда входила работа в первую очередь среди представителей социальных верхов.
Несмотря на общий рост числа рекузантов в 1580–90-х гг., статуты 1581 и 1587 гг. всё же принудили некоторых католиков к конформизму по экономическим причинам: часть рекузантов превратилась в «церковных папистов», но при этом они держали капелланов, посылали своих детей учиться в католические учебные заведения на континент. Земли рекузантов зачастую недооценивали, и конфискации не охватывали реально две трети имущества, или закоренелые католики передавали своё имущество родственникам, и в таком случае удавалось избежать серьёзных имущественных потерь. Джентри-католики в Восточной Англии, как и протестанты, активно занимались совершенствованием управления своими имениями, повышали их доходность, так что уплата штрафов за католицизм для многих из них была относительно менее обременительной. Степень действенности финансовых мер против католиков, как считает А. Дюре, просчитать трудно, но можно говорить о том, что они всё же ограничили распространение католицизма.
Историки считают, что статуты против рекузантов были недостаточным средством для обеспечения полного конформизма, но власти, видимо, не ставили своей целью полное искоренение рекузантов. К.Р. Уарк полагает, что уже к 1586 г. считалось, что существование рекузантства является перманентной чертой жизни в Англии, и обеспечение конформизма католиков не считалось важнейшим соображением. В графстве Вустершир в течение всего времени правления Елизаветы в парламент избирались депутаты-католики, а во время выборов 1604 года, когда католики попытались выдвинуть своего кандидата сэра Эдварда Харвелла, другие кандидаты вооружённым путем заблокировали ему путь в графство, и такие случаи в начале XVII в. не были уникальными.
Отзывы современников Реформации и последующих историков о том, склонны ли англичане больше к конформизму или нонконформизму в религиозном поведении, очень противоречивы. По отзывам 1590-х гг., принадлежавшим Августину Бейкеру — католику, обратившемуся из протестантизма, и известному пуританину Уильяму Перкинсу, настоящая религия большинства англичан — это «быть респектабельным в глазах общества». В связи с этим англиканский богослов Ричард Хукер и английский иезуит Роберт Парсонс считали, что англичане, возможно, самая нерелигиозная из всех наций, у которой даже случаи религиозного энтузиазма инспирируются светскими мотивами.
Как отмечает А. Дюре, в 1590-е гг. в связи с преследованиями католиков английский католицизм приобрел определенный моральный ореол.
В английской католической традиции как спаситель постреформационной церкви Англии рассматривается католик-эмигрант Уильям Аллен, ставший кардиналом, архиепископом Малинским (Мехеленским), официальным главой английской католической церкви. Дж. Эйвлинг называет его человеком «весьма средних способностей, фактически школьным учителем», которого в 1587 г. в ситуации, складывавшейся накануне вторжения в Англию «Непобедимой Армады» под давлением Испании папа Сикст V возвел в кардиналы. До конца жизни Аллен мрачно смотрел на перспективы католицизма в Англии. Подпольное существование католиков на родине ему не нравилось, так что целью англичан-католиков на континенте он считал организацию вторжения в Англию и религиозного переворота с опорой на помощь испанцев. Но в своих памфлетах Аллен писал, что долг католиков в Англии — терпеливо переносить правление Елизаветы, воздерживаться от восстания и ожидать Божьего суда. В склонности к восстанию и убийству монарха Аллен обвинял протестантов, хотя сам он, считает Дж. Эйвлинг, отличался двойственностью в мышлении, которую не признавал, что побуждало английских протестантов считать католиков вероломными и нечестными. По его мнению, Аллена, внесшего большой вклад в создание английских эмигрантских католических семинарий, не следует считать создателем современных католических семинарий: в английских эмигрантских семинариях контролировались чтение и переписка семинаристов, поощрялись и даже стали системой доносы друг на друга, ограничивалось уединение — на такое ужесточение дисциплины повлияли иезуиты. Выявлено, что этой системой тайно восхищались пуритане.
