Но пытался ли он сопротивляться? Да, пытался.
Пример Веймарской республики
Фамилия Эренбурга обладала невероятным магнетизмом и до сих пор не потеряла этого свойства. Она притягивает людей разных взглядов, разной политической ориентации и разных конфессий. Из перечисленного ряда я исключаю открытых антисемитов и фашистов, которые по определению относятся к нему отрицательно. От их личностных качеств зависят ярость и ненависть, с какой они пытаются обосновать справедливость предъявляемых претензий.
Опровергать предрассудки и выдумки — пустое занятие. На то они предрассудки и выдумки. Ряды сторонников всемирного иудейского заговора, а также толпы, аплодирующие «Протоколам сионских мудрецов» и извращенно понятым выдержкам из «Дневника писателя» Федора Михайловича Достоевского, с годами не редеют, а, наоборот, становятся гуще, заскорузлее, получая подпитку из многочисленных источников и нагло используя преимущества, дарованные демократическими свободами. За примерами недалеко ходить. Наиболее яркий из истории — легальный разгром Веймарской республики, возглавляемой фельдмаршалом Гинденбургом, демократически избранным президентом, передавшим исполнительную власть Адольфу Гитлеру законным путем, при полном молчании стран-победительниц. Парадокс заключался в том, что фюрер Веймарскую республику считал результатом пресловутого «удара в спину», плодом еврейского заговора и множества других обстоятельств, созданных действиями изменников. Зачем же патриот и монархист Гинденбург согласился дать свое имя в качестве вывески такому государственному образованию? Почему Гитлер почтительно пожимал ему руку? Одно из необъяснимых противоречий принципиального фашизма, который постоянно бил себя в грудь и размахивал кулаками? Отчего же Клара Цеткин, вооруженная самой передовой теорией, не обмолвилась ни единым словом по поводу легального водворения Гитлера и нацистов в рейхстаг?
Германский фашизм использовал Веймарскую республику на все сто процентов, не потеряв и парочки солдат своей вонючей армии. Гитлер избежал гражданской войны и перехватил экономическую инициативу у начинающей обретать новую силу республики. Наши историки и пропагандисты болтают лишь о захвате Гитлером власти, будто захват произошел в безвоздушном пространстве, а не на фоне определенного экономического роста. Веймарская республика подготовила фундамент гитлеровского могущества, который он разрушил окончательно через двенадцать лет. Вот к чему привело мошенническое использование демократических свобод.
Нам задуматься бы об этом.
Повезло!
Опровергать всю ложь, опутывающую жизнь и деятельность Эренбурга, — задача тоже неблагодарная. Кем только его не называли! Агентом ЧК, затем ГПУ, затем ОГПУ, затем НКВД и, наконец, МГБ, сталинским приспешником, западником и космополитом, сионистом, расистом, требующим уничтожения Германии и немецкого народа, заговорщиком, наносящим ущерб России и русским, виновником расстрела членов ЕАК, международным коммивояжером, презирающим опять-таки Россию, русских и русский язык, носителем чуждых идей, троцкистом, коммунистом, эгоистом, индивидуалистом и, наконец, выжившим ловкачом, преподавшим эти самые уроки выживания в тоталитарной системе.
Его лишь не называли немецким агентом. Во всяком случае, об обвинениях в шпионаже в пользу Германии широкой публике ничего до сих пор неизвестно. Повезло! Германских шпионов при Сталине до войны было больше прочих.
Эренбургу приписывали выполнение различных ролей в реально существующей системе. Его считали представителем мифической не то русско-еврейской, не то еврейско-русской литературы, никогда, впрочем, не существовавшей. Кое-кто считал, что основная цель его не просто в выживании, но в постоянном стремлении к комфорту. Пошлость и поверхностность политических воззрений при оценке деятельности Эренбурга поражает, а провинциальный налет в разборе профессиональных его достижений и игнорирование несомненных удач удручают. Сумма претензий обычно основывается на неглубоком и антиисторическом подходе, который усугублен произвольным и вневременным толкованием событий и ситуаций.
Ширмы
Сын зверски погубленного без малейших на то причин крупного советского поэта Переца Маркиша, писавшего на идише, Шимон Маркиш, в очерке об Эренбурге ссылается на свою мать Эстер, которая утверждает, что «еврей Эренбург был ширмой», выставляемой Сталиным, чтобы заслонить антисемитский погром в Советской империи от взглядов Запада. Семантически слово «ширма» имеет массу оттенков и в данном контексте носит полууголовный характер, предполагая, что Эренбург открыто соглашался на указанную ему роль.
Что же тогда сказать о Соломоне Михоэлсе, который с вдохновением исполнял колыбельную песню в кинофильме «Цирк», гордо носил орден Ленина на лацкане пиджака и убеждал американских евреев помочь Советскому Союзу в борьбе с Гитлером? Что сказать о ГОСЕТе или появлении на выставках картин Тышлера? Как определить роль самого Переца Маркиша до дня его ареста в 1949 году, получившего от Сталина орден Ленина, а, как известно, вождь всех народов наградами не разбрасывался. Орден Ленина надо было заслужить. Чем мог заслужить несчастный Перец Маркиш столь высокую награду? В ЕАК, кроме Лозовского, никто не имел ордена Ленина. Из всех еврейских писателей Перец Маркиш один удостоился золотисто-платинового значка. Ни агент НКВД Ицик Фефер, ни блестящий прозаик Давид Бергельсон, ни талантливейший Лев Квитко, ни мягкий и лиричный Давид Гофштейн — никто другой из деятелей еврейской литературы не обладал подобным отличием. Евреи всего мира до 1949 года, наблюдая издалека жизнь в Советском Союзе, с удовлетворением и гордостью отмечали общественное положение выдающегося поэта и оценку поэтических достижений. Перец Маркиш был искренен, как поэт, он во многом заблуждался, как поэт, и обстоятельства социальной жизни до дня ареста в главных чертах ничем не отличались от эренбурговских. Когда моего дядю Александра Гальперина, сподвижника Сергея Сырцова, с 1930 года преследовали сталинские ищейки, чтобы через семь лет расстрелять, а отца, арестованного в январе 1938 года, терзали в донбасских тюрподвалах, и Эренбург, и Перец Маркиш, несмотря на все сложности жизни и опасности, которые подстерегали каждого человека, трудились и существовали — по-советски — очень хорошо. И тем не менее язык не поворачивается назвать Эренбурга или Переца Маркиша «ширмами» гулаговской системы, хотя я предполагаю, что и тот и другой прекрасно знали, что творится в стране. Нельзя было не знать, ну просто невозможно было ничего не замечать!
Более того, ни Перец Маркиш, ни Квитко, ни Гофштейн, ни Василий Гроссман в упомянутое время не подвергались таким преследованиям, подозрениям и наветам, какие сопутствовали Эренбургу на каждом шагу. Можно еще крепко поспорить, кто служил более плотной и непроницаемой ширмой в довоенный, военный и послевоенный периоды — Михоэлс, Эренбург, Перец Маркиш или кто-нибудь другой. Когда грянул гром, одни «ширмы» пали, другие устояли по прихоти вождя.
Это ясно и бесспорно. Вот почему у Михоэлса и Переца Маркиша нет никаких преимуществ, несмотря на мученическую смерть, перед Эренбургом или кем-нибудь другим.
Но у моих мертвых эти преимущества есть, если учесть даты кончин. И у меня есть преимущества. Я никого не обижал.
