мансарду.
Её ежедневной заботой и почти единственной обязанностью была огромная перина Бабушки Метелицы. По утрам Кира снимала её со старинной резной кровати, развешивала на перилах мансардного балкончика и принималась выбивать над унылым предзимьем речных берегов.
Пушистый белый пух обильно вспархивал в воздух, обволакивая девушку, балкон, голубой дом и двор белой вьюгой, а после оседал меж холмами равнины, на голых ветвях деревьев и покосившихся штакетинах праздничным белым снегом. Становилось по-новогоднему уютно. Щемящее детское ожидание праздника волновало кровь, возвращая на бледные щёки пленницы Доврефьеля лёгкий румянец жизни.
Под балкончиком неизменно паслась лошадь. Та самая жалкая кляча, которую задрали волки на пути к ведьме Кривого ельника. Она – целая, невредимая и где-то даже помолодевшая и приободрившаяся, но не утратившая своей флегматичности – фыркала на жухлую осеннюю траву и оседающий на ней снег. Решив, что подобный завтрак неудобен и скудноват, она перемещалась к расположенным под навесом яслям и удовлетворённо хрумкала сытным овсом.
Ясли пополнялись каждое утро: Кира досыпала их доверху зерном и укрывала круп кобыле шерстяной попоной. Она оглаживала её жёсткую гриву, угощала яблоком и журила за глупую вредность, по причине которой лошадь ни в какую не желала ночевать в тёплой конюшне.
В общем-то, бывшая владелица была рада видеть её здесь. Несмотря на то, что ежедневно пегая костлявая спина в попонке, на которую с балкона Кира трясла перину, не давала ей забыть ни на минуту, в каком месте находится она сама…
Хозяйка домика появлялась лишь к вечеру, хрустя башмаками по свежему снегу. Она сдержанно хвалила работницу за утренний снегопад и за традиционный капустный суп на ужин, а после отправлялась ночевать на основательно похудевшую перину.
Наутро всё повторялось: одеваясь, Кира поглядывала на царящий за окном сумрак без единого следа вчерашнего сугробов, растапливала печь, варила кофе на двоих в большом медном чайнике и отправлялась по скрипучим ступеням на работу.
Одиночество и однообразие не тяготили её, но напротив – рождали в сердце странное умиротворение, никогда ранее не испытываемое. Впервые в жизни делала она что-то действительно стоящее – украшала землю. Осознание этого наполняло её до краёв живой водой упоения причастностью. Почти счастьем.
Сколько бы ещё она прожила так, в домике у реки, в медитативном состоянии всепринятия и светлой грусти – неизвестно. Потому что однажды хозяйка, вернувшись домой, как обычно, к вечеру, не отправилась немедля к столу с горячей супницей, а задержалась у открытой двери. Задумчиво придерживая створку, колдунья глядела на тихие снежные сумерки.
Кира с поварёшкой в руках несмело подошла поближе и заглянула ей за плечо: чего это она там углядела такого, что оторваться не может?
- Хорошая работа, - похвалила вытрясательницу перины Бабушка Метелица, скосив на неё глаза. – Никто и никогда не натряхивал на мои владения пуха так обильно и вдохновенно. На земле нынче, благодаря тебе, славная зима – мягкая, снежная, праздничная…
- Значит, - подала голос Кира, - на земле сейчас тоже идёт снег?
- Идёт, - кивнула хозяйка и снова отвернулась к пейзажу за распахнутой дверью. – Там, где ему положено идти.
- Положено?
- Само собой, - фыркнула старушка, и в голосе её, до сих пор чужом и холодном, Кире вдруг послышались знакомые интонации Бригитты. – На Африку, небось, как не старайся, сугробов не натрясёшь!
Удивлённая внезапным преображением хозяйки и неожиданной готовностью вести светские беседы, работница уставилась на неё, открыв рот.
Колдунья усмехнулась:
- Ну чего зенки выкатила? Совсем одичала у меня тут без человеческого общения?
- Ну… - пожала плечами Кира. – Наверное, есть немного. Хотя непонятно…
- Что тебе непонятно?
- Непонятно почему без общения. По идее, недостатка в нём я здесь испытывать не должна бы. Ты говорила, помню, в твоё приграничье Молочная река людей приносит во множестве. Только я за всё время так никого и не увидела…
Бригитта стянула с сухих морщинистых лапок вязаные варежки и стряхнула с них подтаявшие снежинки.
- Приносит, а как же… Но тебе это видеть ни к чему. Потому и не видишь.
- Ни к чему?
- Я скоро отпущу тебя, дитя моё. Пожалуй…
- В новую сказку?
- В новую жизнь.
- Ты… - Кира обомлела, - отпустишь меня… домой? Прямо отсюда? Когда?
- Сразу же, дорогуша, как закончатся твои вопросы, - Бабушка Метелица улыбнулась совсем как Бригитта и ласково коснулась рукава подопечной.
В снежной тиши безвременья громко затикали часы. Где-то, может быть в Кирином сознании, включился их неумолимый ход, отщёлкивающий её последние минуты пребывания в невесомости; пребывания в невероятном, волшебном мире, который теперь – чего уж кривить душой – ей было жаль покидать, несмотря на все невзгоды, беды и опасности, здесь пережитые…
- Ты, вижу, не торопишься?
- Не знаю… А… если бы я захотела… остаться?
Колдунья покачала головой:
- Тебя угораздило свалиться в Доврефьель. А отсюда только два выхода: один в прежнюю реальность, ну а второй… Второй, боюсь, тебе совсем не понравится. Он ведёт в забвение и тьму. Впрочем… Почему бы и нет? Дам тебе право выбора. Выбирай!
Девушка сглотнула и безсознательно стиснула в пальцах черенок поварёшки:
- Между жизнью и смертью? Даже и не знаю, что предпочесть… А… Медведь? Ему ты тоже дала право выбора? Или лебеди отнесли его по пути забвения? Или ты пожалела его?
- О! – всплеснула руками вредная колдунья. – Я такая жалостливая старушка – всех-то мне жаль! Особенно блажных и нищих!
- Что он выбрал, Бригитта? – Кира вцепилась ведьме в шерстяную накидку, потянула на себя; глаза её то лихорадочно вспыхивали неистовой надеждой, то гасли чёрной бездной отчаяния. – Куда он ушёл из твоего… чистилища?
- Скажешь тоже! Прям уж чистилища! – старушка с негодованием отпихнула цепляющиеся за неё руки. - Ничего общего с каноническим чистилищем моя избушка ну совершенно не имеет, дорогуша! Стыдно не знать. Кисельные берега - место зыбкое, приграничное, не всякому доступное. Но тому, кто ступит на них, может быть дарован второй шанс. Если при первой попытке человек сверзился не в свою колею, ползёт по ней, не в силах выбраться – я помогаю. Помогаю выбраться и перезагрузиться - авось в этот раз получится… Тебе удалось перезагрузиться, Кира Андревна?
- Пожалуй…
- Стал быть, проспорила ты мне свою красную машину?
- Машину?
- Неужто не помнишь? Не так, вроде, много времени прошло со свадьбы нашей дорогой Бабетты, на
