чтобы свести вас с Самкиэлем и избежать всего этого. Но мне нужно было устроить все так, чтобы Нисмера и ее легион ничего не узнали. Шепот ветра, который привел Зекиэля в ту пещеру. Идея с договором, скрепленным кровью, чтобы продлить ваше путешествие в поисках книги. Визит к вампирам, которых ты считала друзьями. Поцелуй ведьмы. Все ради этого. Ради спасения от богини.
Из моей груди вырвалось рыдание.
Я посмотрела на Самкиэля. Он безвольно лежал в моих руках. Его лицо было мертвенно-серым – мой солнечный свет исчез. Моя душа раскололась надвое. Не было слов, чтобы описать то, что я чувствовала, держа его в объятиях. Это была жестокая агония, и я не знала, переживу ли подобную потерю еще раз.
– Я старался ускорить появление метки. Я пытался помочь. Даже несмотря на пророчество, я предупреждал вас обоих.
Я резко повернулась к Роккаррему:
– Пророчество?
Три невредимых, непрозрачных глаза Роккаррема уставились на Самкиэля и меня.
– Один падает, другой поднимается, и начинается конец. Так было предсказано Униру. Сотворенная из тьмы – это ты. Он создан из света. Мир содрогнется, как сейчас. Так и погибнет мир.
– Я не смогу… я не смогу справиться с этим снова. Я не выживу.
Он услышал мольбу в моем голосе, и даже в его глазах, казалось, что-то надломилось.
– Ты сможешь.
Моя ладонь сомкнулась на руке Самкиэля, холод просачивался до самых костей. Я перевела взгляд на Роккаррема.
– А что насчет метки? Я его амата, верно?
– Да. Вы уже начали связь, но она еще не завершена.
В комнату ворвался резкий холод, по коже пробежала дрожь. Я не сводила глаз с Роккаррема, но точно знала, что мы больше не одни. Я прижала тело Самкиэля к себе и уставилась на Роккаррема. Холодный туман, чем или кем бы он ни был, колебался в воздухе.
– Расскажи мне, как это работает, – сдавленно прошептала я.
– Я не уверен, поможет ли это…
– Скажи мне! – заорала я.
Мой голос был низким и жестоким, словно принадлежал не мне, а какому-то древнему существу.
Роккаррем вздрогнул. Вселенная остановилась. Холодный туман тревожно колебался.
– Первый шаг ритуала – кровь.
Наша кровная сделка.
Кровь к крови.
Тело Реджи дрогнуло, как будто он изо всех сил пытался не растаять в воздухе.
– Второй шаг – тело.
Секс.
Я хочу тебя.
– Последнее и самое важное – душа. Вот и все, что представляет собой ритуал Дисин. Метка запечатывает трещину в душе. Твоя сила становится его силой.
– Душа?
– Любовь – это самое чистое отражение души, которым можно поделиться. Нужно лишь запечатлеть ее словами. Это последний шаг. Я думал, что это будет сказано раньше, но вы оба глупые и упрямые существа.
Надежда вспыхнула в моей груди.
– Самкиэль уже говорил, что любит меня… Если я тоже это скажу, есть ли шанс?
Роккаррем оглянулся, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять – смерть витает в воздухе, ожидая и наблюдая.
– Даже если это произойдет, то потребуются значительные жертвы. У воскрешения есть цена.
Надежда вспыхнула в моей груди.
– Мне все равно.
– Я не знаю, как это повлияет на тебя или на него. Смерть еще никогда не была так близка. Даже с Гатриэлем и Вив.
Гатриэль и Вив.
Я запомнила эти имена, когда мы с Логаном были в Йеджедине.
Гатриэль был могущественным воином – его ранили в бою, и он находился на грани смерти, когда его нашла Вив. Она поклялась своей кровью, телом и душой, обратившись к Бестелесным существам, рожденным до сотворения миров, умоляя его спасти. Именно тогда появился Знак. Это была первая связь, которая скрепила их души всеми возможными способами. В тот день она спасла его, спасла мир.
Налетел холодный ветер, холод острее любого лезвия царапал мою кожу. Я огляделась и склонилась над Самкиэлем.
Я бы не стала воскрешать Габби. Я не могла быть такой эгоистичной, но Самкиэль? Царства в нем нуждались. Он был светом, силой и, возможно, единственным существом, которое могло уничтожить Нисмеру. Это были веские причины, но прежде всего он был нужен мне.
– Если есть цена за воскрешение, то пусть будет так. Я заплачу.
Альтернативой была его смерть, и я бы никогда на это не пошла.
Я каждый день говорила Габби, что люблю ее. Она была моей сестрой, и у нас было все общее. Когда она умерла, я хотела, чтобы слово «любовь» умерло вместе с ней. Я больше не хотела испытывать к кому-либо столь глубокие чувства, не хотела снова испытать такую боль. Но как бы я ни старалась, Самкиэль не позволил мне запереть свое сердце. Он показал мне, какой может быть жизнь. Он обещал, что никогда меня не оставит, но сейчас я была здесь, а Самкиэль холодел в моих объятиях.
Я глубоко вздохнула и сосредоточилась, превращая каждую частичку горя и печали в холодную, твердую сталь. Я наклонилась вперед, прижалась своим лбом к его и соединила наши пальцы.
– Если Роккаррем ошибается и у меня действительно вышло время, если это не сработает, я хочу, чтобы ты знал, что я совсем не похожа на твоего отца, Самкиэль. Я отказываюсь жить без тебя. Ни в одном уголке Вселенной не будет мира. Я сожгу ее дотла ради тебя. Я не пощажу никого и ничего и разнесу на кусочки всех, кто когда-либо причинил тебе боль. Поэтому, как бы далеко ты ни находился, когда ты услышишь крики, когда почувствуешь, как звезды дрожат от ярости, когда по Вселенной будут звучать мольбы о пощаде, знай, что это потому, что твоя глупая, невыносимая настойчивость принесла свои плоды. Я хочу, чтобы ты помнил, что ты владел моей душой, даже когда я тебя ненавидела. Ты сделал меня счастливой и заставил меня чувствовать, когда никто не мог этого сделать. Ты спасал меня всеми возможными способами и ни разу от меня не отказался. Поэтому, когда сама Вселенная сгорит дотла, я хочу, чтобы ты помнил, что я тебя люблю.
Воздух в туннеле стал тяжелым, холодная тьма отступила. Боль пронзила мою левую руку. Я зашипела и посмотрела вниз. Под моей кожей горел красновато-оранжевый свет, оставляя замысловатые завитки вокруг моего безымянного пальца. Затем луч остыл, оставив после себя угольно-черный след.
Метка.
Знак Дисин.
Метка исчезла с моего пальца так же быстро, как и появилась. Самкиэль вздохнул, его глаза распахнулись, прежде чем снова закрыться, но ритмичное сердцебиение эхом разнеслось по туннелю, синхронизируясь с моим собственным.
93. Дианна
Парящий город Джейд
