знал, что оно может проявиться так рано, то ни за что бы не поцеловал тебя в ту ночь. До моего проклятья было ещё пять лет… Не понимаю… я обрёк тебя на гибель… Лания, мне не вынести этого, понимаешь? Если с тобой случится тоже что с девушкой моего брата, боюсь моя судьба — присоединиться к нему.
— О чём ты говорить? — ослабшим голосом проговорила Нобилиа, смахивая с щёк солёные дорожки. — Что случилось с твоим братом?
Малер схватился за голову, глаза его раскраснелись, но отщепенец стойко держался, хоть и было ясно, что он уже на пределе.
— Старший брат был гордостью семьи. Выдающимся потомком с мощью, не виданной мне и младшему брату. Он везде преуспевал. Ему пророчили светлое и безбедное будущее. Он и сам верил в это, пока не повстречал свою единственную дэнян. Их отношения развивались постепенно и трепетно, и чем сильнее он влюблялся, тем больше опасался проклятия. Внушал себе, что всё это сказки, ведь наша мама жива. Тогда нам ещё не было известно о том, что отец её никогда не любил.
И вот настал день, он не справился с собой, не сумел сдержаться и поцеловал возлюбленную… С того дня она начала постепенно меняться. Она стала рассеянной, бродила бестолково по дому или снаружи, постоянно плакала, впадала в безумие и буйство, говорила о женских голосах в голове, которые желали её смерти. Анна резала себя везде, где могла дотянуться, когда голоса просили крови и постепенно сходила с ума. В конце концов, она покончила с собой, пронзив горло ножницами. Как он… как он тогда выл у её тела….
Брат был не просто разбит, его самого точно убили. Он превратился в безумца и постоянно твердил о своей вине, подолгу сидел в комнате, пытался справиться с утратой и никого к себе не подпускал. В итоге, через три недели после смерти Анны, он не выдержал и отправился за ней. Повесился, — шмыгнув носом, он потёр рукавом румяный нос. — Я услышал из его комнаты странные звуки, пытался пробраться внутрь, но дверь была заперта. Пришлось воспользоваться его подарком — отмычкой. Если бы у меня вышло справиться быстрее, его бы удалось вытащить из петли, но… я не успел…
Он выдернул свою руку, когда Калеса в утешающем жесте начала поглаживать его пальцы. Презрительно посмотрел на неё, а Лания заметила, как его постепенно заполняет злость. В один миг Присфидум стал слабым, разбитым и переполненным ненавистью.
— Я узнал, что если получить прощение от потомка Амкапир, то проклятье падёт. Только поэтому я и сблизился с тобой, — он окрысился и презрительно посмотрел на Калесу. — Пришлось два года наблюдать и изучать твои привычки, чтобы найти возможность подступиться и вот она появилась.
— Ответы, — взволнованно выдохнул Флатэс. — Всё было ради этого… если бы ты только поделился со мной, мы бы обязательно нашли решение, Малер!
— Здесь нечего решать, ясно! — выкрикнул Присфидум, глаза его слезились так сильно, что ему пришлось потереть их. — Нет никакого решения. Только она может мне помочь, но она не хочет. Я не справился. Если не успею всё исправить, то та же участь будет ждать и младшего брата. Я больше не могу выносить этого… у меня т-тоже не бесконечный запас силы! Ругаться со всеми вами и постоянно быть рядом с той, кого просто не можешь выносить, притворяться, что всё хорошо! Я не железный, мать вашу! — сокрушался Малер.
Его плечи задрожали, а сам он бессильно взмахнул руками. Ярость постигла и его друзей, взбурлила в венах.
— Почему ты не можешь ему помочь? Неужели эгоизм тебе дороже него и жизни Лании? — с омерзением процедила Лаура и яростно подалась вперёд. — Калеса, это слишком даже для тебя! Только не говори мне, что ты такая же сбрендившая, как и твоя предшественница!
— Не суй нос в мои дела! Занимайся поигрушками в друзей и дальше!
— Погодите, — вступил в диалог Ингелео. — Если проклятье проявляется в двадцать три, то почему твоё пробудилось в восемнадцать?
Малер беспомощно покрутил головой. Снова потёр нос в попытке успокоиться. Стоявшая до того безмолвно, целительница с упрёком взирала на Калесу. Огорчённо выдохнув, она почти траурно посмотрела на Ланию и заговорила:
— Потому что история повторяется, — она горько помотала головой и воззрилась на Нобилиа вновь. — В таком раннем возрасте твоя душа уже обречена, что за зараза такая.
— Повторяется? — недовольно спросила Калеса, а после бросила беглый взгляд на Малера. — Хватит уже строить из себя мученика! Убиваешься так, будто мы никогда не обсуждали этой темы. Нашёл из-за чего ныть, как девчонка.
— Рот бы твой вымыть, да жалко мыло тратить, — фыркнула целительница. — Да, повторяется, а ты что сама не замечала никогда? В подобных проклятиях, первоначальная история периодически проникает в настоящее — это шанс всё исправить, самый подходящий. Но вы выбрали тот же путь, что и ваши предки. Если не выживет она, — мотнула головой на Ланию, — на страдания обречены будете и вы. История не терпит ошибок, а вы их совершили больше, чем достаточно.
— А проклятье-то почему начало действовать аж на пять лет раньше? — Флатэс непонимающе захлопал глазами.
Целительница тяжко выдохнула, невольно зыркнув в сторону академца.
— Ты дурак или что? Говорю же, история повторяется! Из-за того, что события происходят те же, что в впервой, проклятье начало действовать раньше. Потомки связанных родов встретились, и, как и тогда, у парня оказалась любимая. Не случись того поцелуя, ничего бы не грозило жизни.
В груди Лании неприятно кольнуло, а в голове восстановилась вся цепь событий от начала и до конца. Сказать, что это её пугало, не сказать ничего, потому как впервые за долгое время она испытала дикий ужас за свою жизнь, за судьбу Малера и то, что ещё не успело вволю разгуляться — их чувства.
— А вы можете мне как-то помочь? Боюсь, нам попалась такая же отвратительная Амкапир, как и та, что прокляла род Малера, — Нобилиа с надеждой стиснула ткань на груди. Сердце ускорилось в нервном беге.
«Не хочу умирать. Не тогда, когда мне известно, что у нас с Малером есть шанс на счастливое будущее. Не тогда, когда у меня появилось столько верных друзей. Не тогда, когда отношения в семье наладились. Разве я недостаточно страдала?» — с отчаянной злобой подумала она и смело выступила навстречу целительнице.
Та вдруг изумлённо посмотрела на Ланию и обомлела. Её из без того большие и завораживающие глаза распахнулись, заполнились искренним восторгом. Она спешно приблизилась к Нобилиа и ухватила её руки в свои. Хранительница
