«Какой порядок приоритета?»-подумал Олег. Надо ждать. Кто-то сейчас ответит, и станет понятно.
— Сергеев прав, — заключил Старый. Он подвинул единственной рукой чашку с чаем. Отхлебнул.
Марьяна поставила чашку перед Олегом.
— Извечная проблема, — продолжал Старый. — Журавля и синицы. Мы не можем сказать наверняка, есть ли здесь экспедиция или Сергеев с Олегом стали жертвой оптического обмана.
— Нет, — возразил Олег.
— Не перебивай. Мы не знаем, спускался ли скаут в том направлении для взятия пробы. Мы не знаем, собирается ли улететь экспедиция, ведь не исключено, что это автоматическая станция. Мы ничего не знаем. Значит, у нас журавль в небе. Конечно, соблазнительно встретить здесь людей. Это как светлая мечта. Но боюсь, что арифметика против нас. Зато у нас есть синица в руках- «Полюс». Он достижим. Олег, надеюсь, не зря провел зиму. Я проверял его, да и ты, Сергеев, тоже. Знания его, конечно, недостаточны, но солидны. И есть надежда, что вместе с ним вы сможете что-то сделать с передатчиком. Вот и все.
Старый принялся пить чай, и Олег не понял, к чему же он клонил. Не надо лететь на поиски экспедиции?
— Но это не оптический обман, — вмешался Олег. — Я уверен.
— Есть и другая задача, — произнес Вайткус. — О козе, капусте и волке.
Олег ее знал. Но опять не понял, к чему это сказал Вайткус. Остальные поняли, Сергеев усмехнулся и посмотрел на Олега.
— Объясните, — попросил Олег. — А то вы говорите загадками.
— Это не загадки, но задача, — поправил Сергеев.
Марьяна села рядом с Олегом, и он видел ее четкий профиль. Профиль был очень красивым, и Олег не стал на него смотреть, чтобы не пропустить слов Сергеева.
— Надо лететь к экспедиции, правильно?
— Конечно, надо. И на воздушном шаре, — согласился Олег.
— Пока что мы все согласны. Дальше: кому лететь?
— Я полечу. Могу с Марьяной. Могу с Диком, — ответил Олег. — У нас есть опыт.
— А мы думаем, что тебе лететь не следует.
— Как?
— Да просто. Ты только что слышал о журавле в небе и синице в руках. Наш поселок очень мал, и людей в нем тоже очень мало. И для того чтобы выжить, мы должны по мере сил исключить риск.
— Я не понимаю.
— Тебе предстоит идти к «Полюсу». Это обязательно. И идти скоро. Уже началось лето.
— Мы слетаем и, если там никого нет, вернемся и полетим к «Полюсу». Это так просто.
— Ни черта не просто! — почти закричал Старый и даже стукнул кулаком по столу так, что чашка поехала к краю и Марьяна еле успела ее поймать. — Мы не знаем, сколько продлится полет к экспедиции. Мы не знаем, где она находится, мы ни черта не знаем. В лучшем случае мы можем надеяться на то, что шар перенесет людей через реку и болота. Я не верю, что в этих лесах можно будет садиться на шаре и подниматься вновь. Вернее всего, шар придется бросить. И быть готовым к тому, что поход к людям займет много времени.
Олег услышал движение у двери. Оказывается, Казик тихонько вошел, не мог превозмочь любопытства, а может, замерз на улице. И стоит у двери. Неподвижно, как дерево.
— А до корабля дойти можно, — продолжал Старый. — Мы знаем дорогу, мы лучше одеты, это путешествие трудное, но не экстраординарное. И ты для него нужен. Ты сможешь дойти туда с Сергеевым. Все ясно?
— А кто тогда полетит на моем шаре? — спросил Олег, непроизвольно сделав ударение на слове «моем».
— Это наш общий шар, — поправила Марьяна, будто обиделась.
— На шаре полетят Дик и Марьяна, — ответил Старый. — Они лучше всех могут прожить в лесу.
— И я, — тихо добавил Казик.
— Спать, Казик, — велел Вайткус. — Уже поздно.
Казик остался стоять в дверях, и в его неподвижной позе было столько упрямства, что Вайткус сделал вид, что более не замечает мальчика.
— Что же это получается, — начал Олег гневно, — я испытывал шар, я лучше всех умею на нем летать. Я должен лететь на нем к кораблю, а его у меня отнимают?
— А как бы ты поступил на нашем месте? — спросил Старый. — Если бы думал не только о себе, но и обо всем поселке?
— Я бы отменил этот полет к скауту. Нет там никакого скаута.
— Ну вот, — улыбнулся Сергеев, — явный перебор.
— Тогда я полечу вместе с Марьяной. А к кораблю пойдет Сергеев. Он тоже много знает про рацию.
Олег понял, что не может допустить, чтобы Марьяна с Диком без него полетели в такую даль- к болотам, к реке, — а он будет здесь сидеть и ждать лета. И потому он бросился еще в одно наступление.
— Почему вы думаете, что на шаре нельзя спускаться и снова подниматься? Мы слетаем и вернемся. В крайнем случае без шара вернемся. И сделаем новый. Чистоплюй поможет, и мустангов еще отловим.
— Мустанги до осени откочевывают, — напомнил тихо Казик. — Мустангов больше не будет.
— Ну, это не так важно, — раздраженно отмахнулся Олег. — Мы все равно успеем к кораблю. Лето длинное.
Никто не возразил ему. Все молчали и не смотрели на него. Старый допивал чай, Вайткус крутил бороду, будто завивал косички, а Сергеев вытащил ножик и стал состругивать сучок со столешницы.
Олег замолчал, и ему показалось, что с ним согласны. Молчат, значит, согласны, значит, он их убедил. А потом заговорила Марьяна.
— Они решили правильно, — проговорила она. — Только они боятся произнести вслух то, что надо сказать.
— Что? — Олег удивился тому, как она говорит. Они все знали нечто очевидное, чего он знать не мог. — Что?
— То, что мы- те, кто пойдет за скаутом, — можем не вернуться. Долго не вернуться. Или совсем. И тогда нужно, чтобы ты остался и дошел до корабля.
— Ты с ума сошла! — закричал Олег. — Как ты можешь так говорить!
А взрослые молчали, потому что были согласны с Марьяной и с самого начала допускали злодейскую, непростительную мысль, что Марьяна может не вернуться.
— Это так понятно, — закончила Марьяна. — Ты хочешь чаю?
— Я вообще больше не хочу с вами разговаривать! — крикнул Олег и кинулся к двери.
Казик еле успел отпрыгнуть в сторону.
Олег пробежал несколько шагов по улице, попал ногой в холодную лужу. Он пошел медленнее к изгороди по грязной дороге. Под ногами хрустел тонкий лед. Олег не замечал холода.
Он остановился у изгороди, глядя на темный лес, по которому носились быстрые голубые светлячки, услышал, как скрипнула ступенька перед домом Сергеева, как вышли Вайткус со Старым. Услышал тихий голос Вайткуса:
— Что с ним стряслось? Неужели стало жалко шара?
— Это тоже, — ответил Старый. — Но есть и другая причина.
