— Для них это просто приключение.
— Пока. И только для некоторых. Могу тебя заверить, отроки уже не столь беззаботны. И им предстоит большое путешествие. Возбуждение быстро спадет.
— Он здесь?
— Ждет в передней. Могу я?..
— Пожалуйста.
Джеред направился к двери в приемную, отворил ее и впустил Ардуция. Тот выглядел здоровым, полностью оправившимся, хотя по глазам было видно, что он никогда не забудет случившейся трагедии и никогда не освободится от гнета вины.
— Благодарю тебя, — произнес Роберто — Знаю, я уже говорил это, но ты сослужил мне и Адвокатуре великую службу. Я перед тобой в долгу.
— Нет, совсем нет, — возразил Ардуций. — К тому времени, когда мы достигли Эсторра, нам с Осси уже стало ясно, что другого выхода нет.
— Возможно, и так. — Роберто почти сожалел о том, что должно было случиться. К Ардуцию он успел проникнуться удивлявшим его самого уважением. — Все готово?
— Да, все. Академия полностью очищена от книг и бумаг. Все уложено в сундуки, погружено, и все пряди понимают, что происходит. Никому из них это не нравится, но все понимают… я думаю.
— А сам-то ты себя по-настоящему понимаешь? Тут ведь у вас немалая поддержка, не в последнюю очередь и со стороны моего нового канцлера.
Роберто улыбнулся. Он по-прежнему не знал, что на него нашло. Может быть, это имело отношение к былому соперничеству между Адвокатом и канцлером?
Ардуций рассмеялся.
— Может быть, но Юлий Бариас не признает использования огня для чего-либо другого, кроме освещения, обогрева и приготовления пищи, а для нас это стихия, которую мы ценим еще больше, чем до гибели Миррон… — Он осекся и бросил взгляд на Джереда, чувствуя, что нужно сменить тему. — Роспуск Доспехов Бога — это, конечно, смелый шаг. Решение приблизить орден к Адвокатуре было мудрым…
— И не таким уж трудным, Ардуций. Противодействия практически не ощущалось, даже возражений почти не было. Ну, разве что со стороны совета гласов и Хорста Веннегура, чего и следовало ожидать. Но теперь мы видим, что этот шаг действительно сблизил орден и государство. Хотя, я думаю, моя матушка сказала бы, что некоторая дистанция и взаимные трения делали обе руки Конкорда сильнее.
— Но теперь Адвокат ты.
— Да, и я предпочту, чтобы внутри моего правительства по возможности велись баталии иного рода. В том числе и в отношении вас. Признаюсь, отчасти мне хотелось бы держать вас под рукой, для пущего контроля. Но я не диктатор.
— Дело в том, мой Адвокат, что Конкорду сейчас меньше всего нужны осложнения, связанные с нами. Это подтверждают и твои собственные внутренние разногласия. Не думаю, что мир вообще когда-либо будет по-настоящему готов принять нас. Я понимаю, речь идет об эволюции, но в этом вопросе остается еще столько неясного и неизученного. Возможно, следует предоставить всему развиваться естественным путем. Возможно, Ступени Восхождения ошибались с самого начала. Пожалуй, мы сейчас не можем сделать ничего лучшего, чем положиться на Всеведущего. Нам остается верить, что в должное время Восходящие появятся на свет без постороннего вмешательства, в результате естественного эволюционного процесса.
— Ты полагаешь, это возможно?
— Я полагаю, это неизбежно. Но мы, перворожденные, и наши младшие братья и сестры всегда будем воплощать в себе память о Гориане и том, что он совершил. Я не могу жить с этим, Оссакер тоже, а юные пряди просто не заслужили, чтобы это пятнало и их. Уж они-то точно ни в чем не замешаны. Необходимо дать Конкорду возможность вернуться к своей славной истории, в которой наше появление останется не более чем главой. Хотя хочется надеяться, что в этой главе о нас будет упоминаться не только с осуждением.
— С этим я могу согласиться, — сказал Роберто. — Но откуда мне знать, нет ли среди вас нового Гориана?
— Я даю тебе слово, что не допущу ничего подобного. Поверь мне, Кессиан, — это повторение Миррон, а не Гориана. Никто из живущих сейчас не может проявить такие склонности. Дни взращивания чад для нас уже миновали. Восхождение будет слабеть и сходить на нет. Сотня лет или около того, и от нас останутся только книги. Да и те будут храниться в надежнейших руках.
Роберто протянул руку, и Ардуций пожал ее.
— Для меня, Ардуций, твоего слова достаточно. Ты прежде всего хороший человек. Адвокатуре будет недоставать твоей мудрости.
— Но не моих возможностей.
— Это так. — Роберто покачал головой. — Это так. Для меня их использование неприемлемо.
— Прощай, мой Адвокат. — Ардуций прижал правую руку к груди. — Душой и телом я остаюсь твоим.
Роберто протянул ему лежавший на маленьком столике запечатанный пергаментный свиток.
— Арван Васселис прибудет туда задолго до тебя, так же как и представитель Сиррана. Это предоставит тебе возможность свести знакомство с Таренак и Уатлем. Они хорошие люди.
— Спасибо, мой Адвокат.
— Доброго плавания. Признаться, я удивлен, что ты не предпочел отправиться сушей. Путь в обход Сиррана не близкий.
— Думаю, нам следует по возможности избегать людей.
— И не только людей. Тебе не хочется видеть, что осталось после Гориана. Он немного наследил. Мы знаем, что это почти идеальный круг мертвой земли. Почти восемь тысяч квадратных миль, куда не суется ни человек, ни зверь и где не растет даже былинка, если не считать четырех деревьев в самом центре. Страшное зрелище, как мне говорили.
— Это напоминание о провалившемся эксперименте, и я действительно не хочу это видеть. Могу лишь еще раз повторить, что я сожалею.
— Да, да. Могло ведь быть и хуже. — Роберто изобразил на лице улыбку. — Пол, я думаю, ты проследишь за посадкой Восходящих на корабль?
— Непременно. Ну, двигай, Арду, а то ведь прилив ждать не будет.
Ардуций склонил голову перед Адвокатом, повернулся и вышел из приемной. Джеред похлопал Дел Аглиоса по плечу и ушел следом за Восходящим. Роберто дождался, пока последние экипажи под флагами гвардии Восхождения не покинули дворец, а потом снова спустился в сад, чтобы продолжить беседу с бюстом матери.
* * *
Капитану «Копья Арка» не терпелось отплыть. Прилив уже заканчивался, к тому же он хотел успеть воспользоваться подходящим ветром. Но Пол Джеред еще не был готов к расставанию. Все остальные уже взошли на борт, но Оссакер и Ардуций стояли на пристани у трапа.
— Ну вот, — проговорил казначей. — Право же, мне трудно поверить, что вы уплываете насовсем, а не отбываете с моим поручением в какой-нибудь дальний уголок Конкорда.
— Это к лучшему, — промолвил Оссакер, не сводя глаз с Джереда. — И не надо так переживать. В конце концов, мы ведь не можем потеряться.
— Никогда не пойму, как это у вас получается.
— Знаю. И оставлю тебя в неведении, потому что, сколько ни объясняй, ты все равно по-настоящему не поймешь.
