Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 225
Когда Александр вошел на земли трибаллов между горой Гем и Дунаем, царь трибаллов спрятался на речном острове, однако часть своей армии отправил перерезать линии коммуникаций Александра. Александр отступил и обнаружил, что враг занимает выгодные позиции у входа в узкую долину. Он послал вперед заслон из лучников и пращников, чтобы выманить трибаллов. Когда те бросились в атаку, лучники и пращники отступили, заманив врагов на открытое место, где на тех с обеих сторон набросилась македонская конница, а с фронта – строй конницы при поддержке фаланги. Тяжеловооруженная конница со скакунами, обученными вставать на дыбы и бить врага копытами, сеяла ужас среди трибаллов. 3 тысячи трибаллов были убиты, остальные обратились в бегство. На Дунае к Александру присоединился флот, отправленный им по Черному морю и вверх по реке, но высадиться на острове он не сумел. Сильное желание (pothos), о котором то и дело упоминает Арриан, историк кампаний Александра, вынудило царя переправиться через Дунай. Собрав туземные долбленки и импровизированные плоты из шкур, набитых соломой, ночью Александр переправил через реку 1500 человек конницы и 4 тысячи человек пехоты, неожиданно напал на войско гетов, которое спаслось бегством, и сжег дотла их город. После этого покорился и царь трибаллов.
В результате этих побед под властью Македонии оказались земли Нижнего Дуная, где местные племена заплатили Александру дань. К македонянам прибыли послы от кельтов, поселившихся между землями венетов и Средним Дунаем, и Александр заключил с ними договор о дружбе и союзе. На берегу великой реки он принес жертвы Зевсу, Гераклу и речному богу Истру, а затем отправился на запад. Кампании Филиппа и Александра против фракийцев, скифов, гетов и трибаллов, как и кампании Мария и Цезаря, защитили цивилизацию от кочевых народов Центральной Европы[70].
Находясь на марше, вероятно идя Шипкинским перевалом к Агриании и Пеонии, Александр получил известия о восстании иллирийцев, подвластных царю Клиту, сыну Бардилиса, и о том, что к ним собираются присоединиться тавлантии, живущие восточнее их, и автариаты, живущие севернее. Отправив царя Агриании разорять земли автариатов, Александр неожиданно напал на Клита в Пелионе, сильно укрепленном городе, окруженном лесистыми холмами, однако на следующий день пришли тавлантии. Иллирийцы, удерживавшие и город, и окрестные холмы, имели сильное превосходство над армией Александра в коннице, тяжелой пехоте, метателях дротиков и лучниках, но благодаря быстрым и точным маневрам македонская армия без потерь вырвалась из западни. Но враг напал, когда армия Александра переправлялась через реку Эордаик. Гипасписты, построившись в фалангу, пересекли реку и закрепились на дальнем берегу, а Александр с гетайрами, агрианянами и лучниками сражался в арьергарде и прикрывал последние отряды огнем из осадных катапульт и луков; лучники стреляли прямо из реки. Ночью Александр с гипаспистами, агрианянами, лучниками и двумя батальонами пехоты вернулся и на рассвете напал на лагерь объединенных сил врага. Победу довершила конница гетайров под командованием Александра, который преследовал врага до горных крепостей тавлантиев. Западная граница Македонии была укреплена, давление тавлантиев на Эпир ослабло, и Александр, в юности считавшийся не более чем наследником Филиппа, в августе был признан столь же блистательным полководцем.
Во время отсутствия Александра в Македонии его противников в греческих государствах подбодряли слухи о его гибели в бою. Демосфен получил от Дария 300 талантов; народное собрание официально отказалось их принимать, но Демосфен использовал эти деньги в своих целях. Он помог некоторым фиванским изгнанникам, жившим в Афинах, вернуться на родину и снабдил их оружием, купленным на золото Дария. В Фивах они застали врасплох двух офицеров македонского гарнизона, убили их и заявили фиванскому народному собранию, что Александр мертв. После этого фиванцы осадили Кадмею. Афины решили послать в Фивы армию, оснастить флот и отправить в Персию посольство с предложением заключить союз, что, вероятно, сделали фиванцы; пелопоннесские государства не отозвались на призыв Фив и Демосфена о помощи, если не считать того, что аркадская армия дошла до Истма и вернулась. Александр узнал об этих событиях в Пелионе. Пройдя форсированным маршем через нагорья Пинда, а затем по долине Верхнего Пенея, он на седьмой день прибыл в фессалийскую Пелинну, а еще семь дней спустя встал лагерем под стенами Фив, где к нему присоединились македонская армия под командованием Антипатра и отряды из Фокиды, Платеи и других беотийских городов, враждебных Фивам. Александр три дня ждал, не запросят ли фиванцы мира, но вернувшиеся изгнанники, желавшие восстановить Беотийскую лигу, убедили фиванское народное собрание не поддаваться.
На четвертый день начался штурм. Фиванцы, построив частоколы, чтобы запереть македонский гарнизон в Кадмее, заняли полевые укрепления вне городских стен. Часть македонской пехоты сумела прорваться через них, и Александр отправил ей вслед агрианян и лучников. Когда фиванцы начали одерживать над ними верх и ввели в бой новые силы, Александр обрушился на них всей своей фалангой. Фиванцы не устояли и обратились в бегство, и македоняне ворвались в ворота на плечах беглецов. Начались жестокие уличные бои, во время которых греки, поддерживавшие Александра, с большим рвением, чем македоняне, убивали своих старых врагов. К вечеру того же дня всякое сопротивление кончилось. 6 тысяч фиванцев полегли на поле боя, и более 30 тысяч попали в плен. У македонян погибло 500 человек. Поскольку восстание в Фивах было актом предательства во время войны, объявленной Греческой лигой Персии, Александр передал этот вопрос на рассмотрение Совета лиги, гегемоном которой являлся. Перечислив все акты сотрудничества фиванцев с персами в прошлом, совет решил оставить гарнизон в Кадмее, сжечь город, продать все гражданское население – мужчин, женщин и детей – в рабство, изгнать всех уцелевших фиванцев с греческой земли и разделить земли Фив между их соседями. Решение исполнил Александр. Он пощадил только храмы и дом Пиндара, в остальных же отношениях от государства, в течение сорока лет представлявшего собой сильнейшую военную державу в Греции, не осталось и следа.
Ответственность за уничтожение Фив посредством andrapodismos формально лежит на Греческой лиге, но морально – на Александре. Филипп пощадил капитулировавшие Фокиду, Амфиссу и Фивы. В 336 г. Александр сам призывал Греческую лигу простить Фивы, Амбракию и другие государства. Он мог бы сделать это и в 335 г., но предпочел преподать жестокий урок. Милитарист, безусловно, может заявить, что Фивы, трижды предавшие Македонию, заслуживали обычного для IV в. наказания и что, если бы Фивы уцелели и греческие государства восстали бы во время пребывания македонских сил в Азии, они представляли бы угрозу самому существованию Македонии. Однако этот аргумент неубедителен. Спарта в Мантинее, а Филипп в Фокиде доказали, что государство можно усмирить и менее суровыми методами. Александр убедительно продемонстрировал грекам военную мощь Македонии, захватив за один день город, который много лет выдерживал нападения Спарты, и убив при этом 6 тысяч его жителей. В качестве акта сознательной политики уничтожение Фив после их капитуляции ослабило надежды на сотрудничество Македонии и греческих государств, которого Филипп стремился достичь не только своими политическими акциями в 346–336 гг., но и совместной экспедицией против Персии.
Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 225
