не надо забивать ими свою голову, потому что Министерство Магии несёт ответственность за всё Колдовское сообщество и мешает не магическому населению о нём прослышать. Это, сказал Фадж, сложная работа, охватывающая всё, начиная с регулирования ответственного использования мётел и заканчивая контролем популяции драконов (премьер-министр помнил, как в этом месте схватился за стол, чтобы не упасть). Потом Фадж как-то по-отцовски хлопнул всё ещё онемевшего премьер-министра по плечу.
— Не стоит беспокоиться, — сказал он тогда, — вероятнее всего, вы меня больше никогда не увидите. Я побеспокою вас, только если на нашей стороне произойдёт что-то действительно серьёзное, то, что, скорее всего, повлияет на маглов — я хотел сказать, на не магическое население. В других случаях — живи и другим не мешай. И вы, должен сказать, воспринимаете это гораздо лучше, чем ваш предшественник. Он пытался выбросить меня из окна, думал, что я розыгрыш, подстроенный оппозицией.
Тут к премьер-министру наконец вернулся голос.
— Вы — вы, значит, не розыгрыш?
Это была его последняя, отчаянная надежда.
— Нет, — вежливо сказал Фадж. — Нет, боюсь, что я не он. Смотрите.
И он превратил чайную чашку премьер-министра в песчанку.
— Но, — сказал премьер-министр, затаив дыхание и глядя, как его чайная чашка жуёт уголок его следующей речи, — но почему — почему мне никто не сказал?
— Министр Магии раскрывает себя только перед текущим премьер-министром маглов, — сказал Фадж, засовывая палочку обратно в жилетный карман. — Мы считаем, что лучше всего поддерживать секретность.
— Но тогда, — проблеял премьер-министр, — почему меня не предупредил кто-то из бывших премьер-министров?
Тут Фадж вообще засмеялся.
— Дорогой мой премьер-министр, а вы будете когда-нибудь кому-нибудь говорить?
Фыркнув, Фадж бросил в камин какой-то порошок, шагнул в изумрудное пламя и со свистом исчез. Премьер-министр стоял совсем без движения и понимал, что он никогда за всю свою жизнь не посмеет упомянуть эту встречу ни одной живой душе, потому что кто ему вообще поверит?
Шок спал не сразу. Некоторое время он пытался убедить себя, что Фадж в самом деле был галлюцинацией, вызванной недосыпами во время суровой предвыборной кампании. В напрасной попытке избавиться от всех напоминаний об этой неуютной встрече он подарил песчанку своей племяннице, которая была в восторге, а своему личному секретарю приказал снять портрет того страшного маленького человечка, который объявил о прибытии Фаджа. Однако, к беспокойству премьер-министра, оказалось, что убрать портрет невозможно. Когда его безуспешно попытались сдвинуть со стены несколько плотников, пара строителей, один искусствовед и канцлер казначейства, премьер-министр забросил попытки и просто решил надеяться, что на остаток его срока в этом кабинете эта штука не будет ни двигаться, ни говорить. Изредка он мог поклясться, что видит краем глаза, как обитатель картины зевает или же чешет нос, а один или два раза просто выходит из своей рамы, оставляя сзади лишь полосу грязно-коричневого холста. Однако он приучился не очень-то смотреть на картину и всегда твёрдо говорить себе, когда случалось что-то подобное, что его глаза его подводят.
Потом, три года назад, в ночь, очень похожую на сегодняшнюю, премьер-министр был в кабинете один, когда портрет опять объявил о неминуемом прибытии Фаджа, который вырвался из камина, весь мокрый и в состоянии заметной паники. Не успел премьер-министр спросить, почему он залил ему весь пол, как Фадж начал кричать о тюрьме, про которую премьер-министр никогда не слышал, о человеке по имени Сириус Блэк, о чём-то под названием «Хогвартс» и о мальчике по имени Гарри Поттер, и ничто из этого не имело для премьер-министра ни малейшего смысла.
— … Я только что из Азкабана, — пропыхтел Фадж, выливая себе в карман большое количество воды с полей своего котелка. — Середина Северного моря, знаете ли, мерзкий перелёт… дементоры в бешенстве… — он вздрогнул, — …у них никогда ещё не было побегов. В общем, мне пришлось к вам прийти, премьер-министр. Блэк — известный убийца маглов и, возможно, планирует вернуться Сами-Знаете-К-Кому…. Хотя, конечно, вы даже не знаете, кто такой Сами-Знаете-Кто! — он на мгновение безнадёжно уставился на премьер-министра, потом сказал: — Ну, садитесь, садитесь, мне лучше вас просветить… Выпейте виски…
Премьер-министр сильно возмутился, что ему в его собственном кабинете приказывают сесть, да ещё и предлагают ему его собственный виски, но, тем не менее, сел. Фадж достал палочку, создал из ниоткуда два больших стакана жидкости янтарного цвета, впихнул один из них в руку премьер-министра и выдвинул стул.
Фадж говорил больше часа. В одном месте он отказался говорить вслух некое имя и вместо этого написал его на куске пергамента, который сунул в свободную от виски руку премьер-министра. Когда, наконец, Фадж встал и собрался уходить, премьер-министр тоже встал.
— Так вы думаете, что… — Он глянул вниз, на имя в левой руке. — Лорд Вол…
— «Тот-Кого-Нельзя-Называть»! — рявкнул Фадж.
— Простите…. Значит, вы думаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть всё ещё жив?
— Ну, Дамблдор говорит, что да, — сказал Фадж, до подбородка застёгивая свой плащ в тонкую полоску, — но мы его так и не нашли. На мой взгляд, он не опасен, если ему не помогают, так что беспокоиться нам следует насчёт Блэка. Значит, вы дадите такое предупреждение? Ну, надеюсь, мы больше не увидимся, премьер-министр! Спокойной ночи.
Но они увиделись снова. Меньше года назад в пространстве кабинета из ниоткуда появился утомлённый на вид Фадж и сообщил премьер-министру, что на чемпионате мира по квиддичу (или как оно там называлось) были беспорядки, и что были «вовлечены» несколько маглов, но премьер-министру не надо беспокоиться, тот факт, что снова видели Сами-Знаете-Чей знак, ничего не значит; Фадж был уверен, что это единичный инцидент, а пока они говорили, Контора по Связям с Маглами разбиралась с изменениями памяти.
— О, и я чуть не забыл, — добавил Фадж. — Мы импортируем трёх заграничных драконов и сфинкса для Турнира Трёх Волшебников, совершенная рутина, но Отдел по Регулированию и Контролю Магических Существ говорит мне, что в правилах записано, что мы должны известить вас, если ввозим в страну очень опасных существ.
— Я — что — драконы? — пролепетал премьер-министр.
— Да, три, — сказал Фадж. — И сфинкс. Ну, хорошего вам дня.
Премьер-министр отчаянно надеялся, что хуже драконов и сфинксов ничего не будет, но нет. Меньше двух месяцев назад Фадж опять вырвался из огня, на этот раз с новостью, что из Азкабана совершён массовый побег.
— Массовый
