Рассказывают, что ал-Касва, любимая верблюдица Пророка Мухаммада, похоронена неподалеку от Каабы. Отсюда, дескать, у верблюдов Аравии такой горделивый вид и величавая поступь[688].
Каждый верблюд на Аравийском полуострове имеет метку (васм), указывающую на его принадлежность к тому или иному племени. Ставится васм на левом предплечье дромадера, реже – на шее. Культура васм занимала и занимает чрезвычайно важное место в жизни арабов Аравии, особенно Омана, земель ‘адитов, «арабов первородных». Как и в прошлом, васм и сегодня – это, выражаясь современным языком, и «торговая марка» животноводческой продукции того или иного племени, и унаследованный от предков «герб» племени. Многие из рисунков в культуре васм напоминают по форме знаки-буквы химйаритской письменности. В былые времена такой знак имело не только племя, но и любой его отдельно взятый род, и каждая семья в нем. Васм племени ставили, кстати, и на животных, и на финиковых пальмах, и на колодцах, и даже на скалах у пастбищ в горных районах, принадлежавших тому или иному племени[689].
Аллах проявил благосклонность ко всем племенам, говорят бедуины в беседах с иностранцами; и при сотворении мира никого не обошел вниманием. Арабов Песчаной Аравии осчастливил верблюдом и финиковой пальмой. Жителей Прибрежной Аравии облагодетельствовал дарами и сокровищами моря: рыбой, жемчугом и кораллами. Людей юга «Острова арабов» одарил благовониями и кофе; севера – породистыми лошадьми; запада – торговыми караванными путями; востока – морским сообщением с богатыми рынками Индиии и Китая, Персии и Месопотамии. Народы сегодняшней Аравии – нефтью и газом, повсюду и всеми востребованными.
Гордостью араба Аравии, будь-то оманца или йеменца, кувейтца или катарца, была и остается лошадь. В наше время лошадь в Аравии – это атрибут знатности и богатства. Среди бедуинов Омана бытует легенда, что первая лошадь чистой арабской породы, Гаджман, явила себя роду людскому, спустившись с небес, именно на «Острове арабов». Когда Аллах задумал создать для аравийца друга-животное, одинаково необходимое ему и в мирное, и в военное время, то будто бы оповестил ветер, что хочет, чтобы от него, от ветра, родилось существо, которое «умело бы летать без крыльев, и побеждать без меча». И взял Аллах горсть южного аравийского ветра – и сотворил из него лошадь. И сказал: «Имя тебе – арабская! Предназначение твое – носить на себе верующих в меня людей, и топтать врагов их!». Отсюда – и убежденность аравийца в том, что лошадь чистой арабской породы может быть счастлива только в руках араба, более того, только на его прародине – в Аравии, в землях «колыбели арабов».
Особое значение для оманца имеет родословная лошади. В большой цене лошади, принадлежащие к одной из пяти пород, появившихся на свет от пяти любимых кобылиц Пророка Мухаммада. Они составляют, если так можно сказать, аристократию лошадей чистой арабской породы. В прошлом за кражу чистокровной лошади в Аравии пойманному конокраду тут же, на месте, обрезали уши.
Лошади в Омане, особенно породистые, во все времена ценились высоко и занимали важное место в жизни коренных оманцев. Пророк Мухаммад, как гласит одно из преданий, будто бы сказал однажды, что «все зло исходит от двух причин – от жинщины и от лошади», ибо ничто так не вводит мужчину в искушение, как желание стать обладателем красивой женщины и чистокровной лошади.
По традиции, хвосты погибавших в боях лошадей, которых оманцы называли «друзьями, потерянными в сражениях», непременно отрубали и приторачивали к седлам – в память об их верности и преданности человеку.
Самой желанной военной добычей у племен Омана считались в прошлом кобылицы (за ними шли верблюдицы). В глазах бедуинов они имели такую ценность, что если племя, окруженное противником, добровольно отдавало ему своих кобылиц, то, согласно обычаю тех лет, оно нападению и разграблению не подвергалось.
Неоднозначное отношение у оманцев к ослу. Их и по сей день широко используют для передвижений и перевозки грузов в горных районах страны. В то же время рев этого животного, громкий и зачастую не ко времени, оманцев раздражает. Поэтому речь глупого и болтливого человека, говорящего к тому же громко, оманцы сравнивают с ревом осла. Кстати, оманские ослы, также как и верблюды, пользуются в Аравии спросом и в наше время.
В особом почете у арабов Аравии прошлого были бедуины-следопыты. Они безошибочно выявляли по следам на песке, как вспоминали все именитые исследователи-портретисты Аравии, не только состав каравана или стада, но и «друг друга». Иными словами, могли сказать, кем были проследовавшие с караваном люди, к какому племени принадлежали. Все племена, живущие в Аравийской пустыне, говорили они, имеют свою, отличную друг от друга «походку», или «манеру передвижения».
Располагаясь на отдых на открытом воздухе, рассказывал полковник Луи дю Куре, автор увлекательной книги «Жизнь в пустыне», бедуин спал исключительно на спине, лицом вверх. Дело в том, что поворачиваться во время отдыха спиной к небу, как он узнал, считалось в племенах Йемена и Омана, неприличным. Отворачивать лицо от звездного неба, освещающего по ночам сиянием луны «просторы океана песков» и помогающего караванщикам, капитанам «кораблей пустыни», определять по звездам нужный им маршрут, считалось у бедуинов «поведением непристойным» по отношению к «дружелюбным небесам».
Названий у пустыни в речи оманцев, по словам С. Майлса, имелось несколько: Эль-Джафур (Место, редко посещаемое), Эль-Рамаль (Пески), Эль-Ахкаф (Земля песчаных холмов) и Сахра (Пустыня). В северных пустынных землях Омана обитали такие крупные племена, как бану давасир, бану манасир и ал-мурра. В восточных пустунных районах жительствовали оманские племена бану авамир, ал-вахиба, бану дуру, бану хабус и ал-ваил, а южные принадлежали махрийским племенам бану минхали, бану хасрит и ал-мали. Лучше всех, по мнению именитых исследователей Аравии, пустыню знали племена бану авамир, ал-мурра и бану давасир. В родственные отношения с махрийскими племенами они, что интересно не вступали.
Особое место в жизни племен Омана дней ушедших занимала охота с ловчими птицами – соколами и ястребами. В наше время она стала нормой протокола правящих в Аравии семейств, принимающих у себя почетных гостей из королевских династий в других странах мира. Прежде с ловчими птицами в Омане охотились, чтобы добыть мясо уток, куропаток, дроф (хубара) и зайцев (‘арнаб). Сегодня соколиная охота – развлечение людей богатых и знатных.
Ловчих птиц в Оман либо завозили из других земель (чаще всего из Курдистана, существовали даже специализировавшиеся на этом деле артели), либо отлавливали в сезон их миграции. Более достойным у бедуина-оманца считалось ловчую птицу не купить, а поймать, и самому же обучить охоте. К ловчим птицам бедуины относились как к членам своих семейств; даже их охотничьи принадлежности называли теми же словами , что и некоторые атрибуты костюма человека. Кожаную шапочку, к примеру, которую надевают на голову ловчей птицы, закрывая ей глаза во время передвижений, бедуин и поныне именует словом «бурга», то есть так же, как и женскую лицевую маску, срывающую от «чужих глаз» лицо его женщины.
