- Нельзя построить новый дом, не разрушив старый. Для нового дома нужен крепкий фундамент, он не выстоит на обломках. - Диана никогда не любила громких фраз - они казались ей пафосными и бесполезными, но сейчас она говорит от чистого сердца. - Прежде чем начать новую жизнь, я должна окончательно избавиться от старой. Понимаешь?
- Нет, - честно отвечает Крис, который готов сорваться с места в любую секунду. - Я считаю, что новый дом можно построить в другом месте. И я предлагаю найти это новое место вместе. Хочешь, дом будет с видом на горы? А хочешь - на берегу океана?
- Мне нужно время, чтобы прийти в себя, разобраться в себе и начать новую жизнь, - качает головой Диана.
Кристиан тяжело вздыхает.
- Хорошо, сколько тебе нужно?
- Не знаю.
- А я тебе нужен? Или тоже не знаешь? - он стискивает зубы, боясь ответа Дианы.
- Нужен. Я благодарна тебе до безумия. Ты единственный, кто не отказался от меня, - признается она. - Но я не хочу все портить. Я украла чужой голос, как морская ведьма у Русалочки. Но я не хочу закончить так же. Я не хочу быть ведьмой. Не хочу быть плохой, - шепчет Диана. - Не хочу испортить твое отношение ко мне.
- А я не хочу заставлять тебя, Ди. Я буду ждать тебя год, - неожиданно решает Крис и целует ее в висок. - А потом улечу, зная, что новую жизнь ты начнешь без меня.
Диана кладет голову ему на плечо, а Кристиан берет ее за руку
Они сидят так, не говоря ни слова до тех пор, пока в комнате не появляется охрана ее матери, и на прощание обмениваются улыбками. В ее улыбке - печаль, в его - надежда.
Прежде чем уйти, Диана вкладывает в ладонь Криса медиатор, подаренный ей Николь, и он сжимает его в пальцах.
Молчаливые суровые мужчины уводят Диану. И хотя они покидают здание отеля не через центральный выход, а через один из запасных, к ним все равно кидаются журналисты. Они снова щелкают фотоаппаратами, забрасывают Диану вопросами, но она молчит. Просто с достоинством и абсолютно прямой спиной садится в одну из машин. Она перешла свой личный Рубикон, и дороги назад нет, но Диана не жалеет.
Охрана везет ее домой, в Верхний Ист-Хиллс. Их путь лежит через Кентон-таун, и когда они оказываются в Вэст-Чарлтоне, одном из кварталов боро, Диана замечает кампус школы искусств Хартли и улыбается. Это ее несбывшаяся мечта. Ее угаснувшее вдохновение.
Пока они едут по узким изящным улицам, Диана разглядывает людей. Здесь множество вечно спешащих студентов, которые перебираются из корпуса в корпус. Они абсолютно разные, и у многих за плечами чехлы с музыкальными инструментами. Их лица не похожи друг на друга; кто-то смеется, кто-то сосредоточенно смотрит в телефон, кто-то хмур. Но Диана понимает, что всех их роднит одно - одухотворение в глазах, которого у нее никогда не было. Но сейчас она не переживает из-за этого. Она принимает это.
Галереи, мастерские, дизайнерские студии, бары, рестораны, исторические здания, где классика соседствует с ар-деко и модерном, - все это проносится мимо Дианы. Она открывает окно и слегка высовывается, наслаждаясь особым духом творчества, который витает на улицах Вэст-Чарлтона, и запоминает его.
Когда она приезжает домой и оказывается в холле их шикарного семейного особняка, то сразу слышит, как в кабинете ругаются родители. Они не стесняются в выражениях, но Диана впервые слышит, что мать позволяет себе кричать на отца. И понимает, что это - конец.
- Ненормальная стерва! Что ты вытворяешь! Опозорила меня, оплевала мою фамилию! - голос Николаса словно гром. - Заставила эту безвольную идиотку петь чужим голосом! Какой позор!
- Это ты виноват, Мунлайт! Только ты! - яростно кричит мать. - И твое отношение к единственной дочери! Если бы не твои деспотические замашки, нам бы не пришлось идти на это!
- Не оправдывай собственную жадность, Эмма, иначе ты захлебнешься в ней. Мы разводимся, и уж поверь, ни ты, ни твой папаша не заставите меня заплатить тебе хотя бы доллар!
- Нет уж, дорогой, - шипит мать, - отдашь мне половину того, что у тебя есть.
Отец в ответ лишь издевательски хохочет.
Больше Диана не слушает - направляется на второй этаж, идет в свою старую комнату и собирает чемодан - кидает в него старые вещи, оставленные в гардеробной. На какое-то мгновение ее взгляд останавливается на картине, подаренной Дастином.
«Дом на самом краю неба».
Она смотрит на нее, снимает, но кладет не в чемодан, а на кровать. А потом спускается вниз, к родителям, которые все так же громко кричат друг на друга. Диана входит в кабинет, но они ее даже не замечают, поглощенные друг другом. Мать истерически кричит, бросается оскорблениями и обещаниями, и ее лицо красное от переполняющих эмоций, а отец лишь хрипло смеется, оставаясь внешне спокойным, но в его глазах царит неподдельный гнев. Диане страшно смотреть на Николаса, она все еще чувствует исходящую от него давящую силу, и все еще боится его.
- Я ухожу, - говорит Диана тихо, но сначала ее не слышат, и ей приходится повторить эту фразу громче. - Я ухожу.
Родители, наконец, обращают внимание на дочь.
Взгляд отца становится презрительным - ему даже и говорить ничего не надо, чтобы Диана это поняла. А мать смотрит на нее со смесью злости, обиды и непонимания.
- Куда уходишь? - резко спрашивает Эмма. - Возвращайся в свою комнату и жди меня. Нам предстоит долгий разговор.
- Нет, мама, я же сказала, что ухожу. Извини, я... Я не хотела тебя подвести.
Долгим взглядом Диана смотрит на отца, решаясь, сказать или нет. Ей так же страшно, как и сегодня на сцене.
- Мне не нужно наследство, - наконец, произносит она. - Я просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание. Как отец на дочь, а не как Николас Мунлайт на проект, который способен принести доход. Прости.
И она уходит.
- Диана Эбигейл Мунлайт! - пронзительно кричит Эмма ей вслед. - Стой! Не смей уходить! Слышишь меня, не смей! Диана! Диана!
Она бросается следом за дочерью, но Николас удерживает ее.
Его взгляд кажется застывшим.
В один день он потерял двух детей. А может быть, они потеряли его.
Кэт смотрит на сидящего перед ней Аарона со смесью страха и недоверия. В ее доме, как и всегда, вкусно пахнет едой - на этот раз свежей выпечкой. На ней фартук, а волосы завязаны в простой узел. В Кэт нет ничего от изящества Елены, но Аарону это ужасно нравится.
- Что ты сказал? - переспрашивает Кэт. - Твой отец обо всем узнал?
Он кивает. Она прижимает ко рту ладони - эта новость для нее шокирующая. Если Николас Мунлайт узнал о них с Алисой, все пропало.
- И что же делать? Что теперь делать? - спрашивает она с ужасом.
- Ничего, - спокойно отвечает Аарон. - Теперь я свободен.
- Не понимаю...
