его деяний непременно распространяется на всех его соплеменников. Твой предок был именно таким благодетельным человеком, велика его заслуга перед исламской религией, по этой причине предопределенное Богом благо распространяется так же и на всех остальных его сограждан». Шейх Масъуд спросил: «Что имеет ввиду под этим великий эмир?» Я сказал: «Тебе, внуку шейха Махмуда, я жалую тысячу золотых динаров, а каждому из здешних жителей, независимо от того, мужчина или женщина, достигшим совершеннолетия, я жалую по пять золотых динаров, это и есть то благо от деяний твоего славного предка, что снизошло на его соплеменников».
Поручив своему казначею организовать должным образом раздачу золота среди жителей Шебестара, я покинул сей город и стал готовиться в путь через Ардебиль, расположенный у высокой горы Саблон, в старину его название было Базан-Фируз. У самого Ардебиля мне навстречу вышел сам шейх тамошней ханаки в сопровождении свиты, состоявшей из лиц духовного звания. Когда я вошел в город, он оказался большим, обнесенным в виде квадрата крепостной стеной, каждая сторона которого имела протяженность в четыре тысячи заъров. В Ардебиле для моего пребывания отвели большой сад и шейх-глава ханаки, просил оказать ему честь и быть его гостем. Однако я возразил, сказав, что не хочу, чтобы он утруждал себя и нес какие-либо расходы, связанные с моим приемом.
Я знал, что шейх — глава ардебильской ханаки, как и его приближенные являются шиитами, и если бы они не продемонстрировали свою покорность и смирение, я бы их всех истребил. Но их подчеркнутое смирение и почет, с которыми они препроводили меня в город, не давали повода обижать их, однако я не желал быть их гостем и давать им возможность считать себя моими гостеприимцами и угощать меня.
Вечером того же дня я велел, чтобы ко мне явились шейх-глава ардебильской ханаки и двое из наиболее выдающихся тамошних шейхов. Я желал беседовать с ними, хотел знать, что они скажут, каково их мнение по тем или иным религиозным вопросам. Когда они пришли, я пригласил их сесть, обратился с вопросом к старшему шейху: «Какой вере ты следуешь?» Тот ответил, что он мусульманин. Я спросил в чем заключаются основополагающие принципы исламской веры? Он ответил: «Основы исламской веры составляют следующие понятия: Тавхид (то есть монотеизм — единобожие), Адл (справедливость, умеренность, верность, правильность), Нубувват (посланничество, пророческая миссия), Имамат (исполнение обязанностей имама-духовного главы, руководство, водительство) и Маъад (место возвращения, загробный мир, страшный суд)».
Я сказал: «На мой взгляд основу исламской веры составляют три понятия, а именно Тавхид, Нубувват и Маъад, отчего это ты утверждаешь, что их пять?» Шейх ответил: «Два дополнительных принципа лишь подтверждают истинность трех основных принципов, еще более укрепляют их. Если бы эти два принципа противоречили трём остальным, ты был бы вправе порицать, но поскольку они наоборот, подкрепляют те три принципа, не стоит относиться к ним с предубеждением, ставить их под сомнение. Я сказал: «То, что вы изрекаете есть ересь, она недопустима в исламе». Шейх-глава ханаки, которого называли мюршидом, сказал: «О эмир, ересью является то, что противоречит истинному смыслу аятов Корана, кроме того, разве в Коране написано, что существует лишь три религиозных принципа?»
Я ответил: «В Коране о принципах религии изложено не в такой форме, однако из содержания аятов Корана вытекает доказательство того, что существует три принципа истинной веры: первый из которых — Тавхид, вторым является Нубувват и третьим — Маъад и всякий, считающий себя мусульманином должен быть глубоко убежден в истинности этих трех принципов».
Мюршид ханаки сказал: «Мы же основываясь на содержании Корана, приходим к тому заключению, что существует пять принципов истинной веры: первый из которых — это Тавхид, второй — Адл, третий — Нубувват, четвертый — Имамат и пятый — Маъад, и если эмир позволит, я прочту аяты Корана, содержащие понятие Адля Господа (то есть справедливости Божьей)».
Я сказал: «О человек, я знаю наизусть весь Коран и знаю, в каких из его аятов говорится о познании Бога. В Коране есть множество аятов, где говорится о познании Бога, помимо того, есть в Коране аяты, в которых говорится о милосердии Божьем, и первый же из аятов Корана — «Бисмиллах-ур-Рахман ар-Рахим» (Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного) описывает два качества Бога: Рахман (Милостивый) Рахим (Милосердный), я могу привести тебе и другие аяты, где упоминаются другие многочисленные качества Бога, в частности — Каххар (Всемогущий, Всесильный). Должны ли мы делать из этого вывод о том, что существует шесть принципов истинной веры: первый из которых — это Тавхид, второй Ильм (Познание), третий — Рахм (Милосердие), четвертый — Кахр (Всемогущество, Всесилие), пятый — Нубувват и шестой — Маъад»?
Мюршид ханаки сказал: «О эмир, для нас доказательством существования пяти принципов является наш великий вождь его преподобие Али, носящий титул Амир-уль-Муъминин (Повелитель Правоверных), да будет мир с ним, но если ты не приемлешь те пять принципов, я не собираюсь с тобою спорить, ибо сказано: «Лакум динукум валий-йа дини» (Вам — ваша вера, а нам — наша», иными словами: «Вы следуйте своей вере, а мы будем следовать — своей» — (аят из суры 109 «Аль-Кафирун» — Неверные).
Я сказал: «Эй человек, оставим эту тему и перейдем к другой. Слышал я, что ты мюршид ханаки и духовный наставник здешних жителей, поэтому скажи, чему ты наставляешь людей и что в результате люди получают от тебя?»
Мюршид ханаки ответил: «О эмир, душа человека никогда не испытывает удовлетворения, не довольствуется тем, что имеет. Сколь обильно не предавался бы он еде, питию, вожделению, его страсти увеличиваются и натура требует все большего и большего, из этого проистекают все беды и несчастья человека, его чувственность никогда не насытится, поистине безграничны его алчность и похоть. Я учу людей обузданию страстей, чтобы для начала они проявляли умеренность в потреблении пищи. Когда человек меньше ест, он меньше спит, когда он мало ест, меньше испытывает нужду в бренных, мирских вещах и соответственно в меньшей степени он становится жертвой страсти и вожделения. Я говорю людям, что первым шагом в борьбе с собственными страстями является выработка привычки к умеренной еде».
Я сказал: «Хвала тебе, о добрый человек. Я на собственном опыте познал ту истину. Всякий раз желая меньше спать и больше работать, я испытываю меньше желания есть».
Мюршид ханаки продолжал: «Следующим наставлением для людей является необходимость воздерживаться от совершения греха, чтобы их существо не погрязло в нечисти. Ибо каким образом человек себя воспитает, таким же образом
