– Великий не забыл нас!
Зов-песня в голове стихла, и Аксель понял, что тварей стало меньше… намного меньше… настолько, что сейчас он бы рискнул.
– Городу нужно двадцать мгновений, – напомнил ему Ашту.
Темные дорожки-цепочки начали сползать вниз – хорошо видимые на фоне нижних снежных спусков. Твари мчались к предгорьям.
– Коня! – Аксель повелительно взмахнул рукой. Его задача дать время – это его долг. И он еговыполнит.
Лирнейские
– Я убью тебя, Гебион, – проговорила я лениво, загребая руками снег. Черная палочка мирно жужжала над ухом, защитный купол переливался над нами серебром безопасности.
– Я помогу, – вставила Марша.
– Нет, я скажу дяде и Наставнику, – выдала я. И Геб глухо застонал в ответ.
– Все же вышло хорошо, – тихо возразила Фей, использовав свои самые-умиротворяющие-интонации.
– Да, оказалось я отключил другой контур, кто знал, что подушка срабатывает не сразу… ауч…
Геб потер затылок – Кантор отвесил ему смачный подзатыльник.
– Я не артефактор! Я только учусь!
Тир замахнулся ещё раз, и Геб, спешно перебирая ногами, переполз поближе под крылышко сердобольной Фей.
– Не за это, Геб, – произнесла я лениво. Сверху на купол падали снежинки – мы были живы, больше половины тварей затянуло в ущелье лавиной, шахты завалило снегом, жизнь была прекрасна. – За то, что ты идиот. За то, что ослушался и не остался дома…
– Но приказа не было…
– Непременно учту это на будущее, – я перевернулась на бок, чтобы видеть Лидса – тот обиженно сопел.
***
Тир с Гебом пытались запустить сани – чтобы только доползли до предгорий, и Кантор в этот раз решил проконтролировать лично, какой контур соберет Лидс.
Каро благодарно улыбался Фей-Фей, которая подкладывала ему подушку из сложенных меховый плащей под голову и устраивала поудобнее.
Марша подсела ко мне ближе.
– Вижу Тир нашел время отдать подарок.
– Нужное время, – согласно кивнула я, щелкнув пальцем по уже пустому накопителю, который болтался на шее. – Лучший подарок – своевременный, Тиры знают в этом толк.
– А остальное? – Марша поерзала на месте и кинула на меня вопросительный взгляд.
– Что? – я перевернулась на живот, поерзав на меху – бок начинал ныть, действие эликсиров заканчивалось.
– Блау! – привычно прошипела Фейу. – Не хочешь – не говори! Он достал всех за утро, ездил лично, потому такая просьба на грани приличий!– подобрала юбки, и, высокомерно вскинув голову, отправилась к саням.
Я поболтала ногами в воздухе, зарываясь носом в мех – под куполом было тепло, и начинало клонить в сон. Сунула руку в карман, нащупав мешочек, в котором лежал накопитель и вытряхнула на ладонь тряпки, которые там были… знаки почти всех родов Предела: герба Асти, Фейу, Тировский, Бартуши, Му… я перебирала пальцами аккуратно срезанные нашивки.
“Ты коллекционируешь нашивки, Блау? Почти, как Эблиесс. Она собирает коробки от конфет!”
Тир за что-то распекал Геба. Светляки вились над их головами, косая челка упрямо лезла в лицо и Кантор нетерпеливо заправлял её за ухо.
“Он достал всех за утро, ездил лично, потому такая просьба на грани приличий!”
Тир обернулся, почувствовав мой взгляд. И я улыбнулась Тиру широко и весело.
А за его спиной – далеко над Керном соткалась на фоне темного ночного неба литера V.
Аксель справился. Аксель взял Прорыв под контроль.
***
Сани сдохли почти в самом низу – почти в предгорьях – чуть-чуть не дотянув до первой деревеньки. Геб починил что-то там, соединил в другом порядке и мы докатились – путь всё время вниз почти не требовал расхода энергии.
Каро стало лучше – он шагал сам, немного пошатываясь – мы поддерживали, но передвигал ноги вполне бодро.
Фей-Фей и Марша привычно переругивались впереди.
Кантор отправил очередной дежурный светляк подальше вперед – на деревьях виднелись следы когтей – длинные глубокие борозды, но следы вели вправо, огибая тропинку, заметенную снегом.
– Стоять! Назовитесь!
Плетения сверкнули внезапно – из-за поворота выехали сразу три тройки легионеров. Маги держали плетения наготове, тройка – луки натянутыми.
– Первый Наследник Клана Тиров, – произнес Кантор своим особо-высокомерным голосом. Легионеры переглянусь – на носу Тира была видна сажа, волосы спутались, левый рукав черный – в крови… но прежде чем спросили что-то ещё, вперед, пошатываясь, выступил Каро, сверкнуло над его головой белое солнце дознавателей.
– Господин Дознаватель…
– Дознаватель Центрального управления третьего ранга, – явно копируя интонации Таджо холодно произнес менталист. – Доложить обстановку.
– Прорыв отбит… в городе… обстановка… военное положение… везде патрули…, – сбивчиво отчитывался маг, который был за Ведущего.
Отбит. Отбит. Отбит. Звучало в голове праздничным набатом. Аксель.
Пока легионеры говорили, я привалилась плечом к Кантору – усталость была такая, что если мы простоим на месте ещё десяток мгновений, я лягу прямо здесь и больше не встану. Вот просто не встану.
Над Лирнейскими лениво розовело небо, золотистая полоска становилась всё больше и больше, легионеры говорили и говорили, светило начинало свой дневной путь.
Первый луч скользнул по щеке Кантора, вспыхнул серебром на сбруе и холеных лоснящихся боках лошадок...
Я улыбалась и щурилась, прикрыв глаза ресницами, подставляя солнцу то одну щеку, то другую, пока Фей не ахнула… а следом и Марша…
Доспехи легионеров и оружие сияли собственным светом. Искрились тысячами пылинок, которые испарялись прямо в воздухе, как будто действие солнечных лучей испаряло доспехи…
…. Сначала осыпалась прахом упряжь на паре лошадок – которые удивленно пожевали губами, не почувствовав привычных удил…. Следом испарились сапоги и поножи. Крепкие брюки… верхний доспех, налокотники… таяли мечи, исчезали, осыпались прахом луки, серебрились, рассыпаясь искрами, тяжелые рукавицы….
Пока легионеры не остались сидеть на лошадях почти голыми… подштанники остались на всех, плащи только на троих, а двое….подштанников просто не носили.
На голой волосатой груди каждого болтался деревянный кругляш с амулетом Великого.
– Как это понимать, господа? – маг остался единственным одетым среди этой компании.
Первой захихикала Марша, утыкаясь лбом в плечо Фей-Фей и пряча лицо. Фей засмеялась следующей – деликатно, как будто зазвенела россыпь хрустальных колокольчиков, прикрывая рот грязным рукавом ханьфу.
