дерьма, как и сотворить, но то, что делала эта женщина со своими сородичами — непростительно.
Да, я не против заключать и пытать души врагов. Я допускаю «страдания невинных», которым я ничего не обещал — душа отпрыска Эамона, переданная мной демону, тому подтверждение. И тем более я готов ставить свои интересы выше интересов незнакомых мне людей, благо уже за гланды накушался обратным блюдом, когда приходится жилы рвать для исполнения хотелок каждого встречного, при том, что им-то на мои желания абсолютно плевать. Словом, я не собирался изображать из себя святого, да и о чём вообще речь, если сам время от времени промышляю кровавыми ритуалами, пуская под нож ничего не сделавших мне разумных, включая отряд Касии? Однако был здесь один маленький, но ключевой для меня момент, кардинально разделяющий наши подходы.
Я не пускал под нож тех, кто мне поверил и кто признал мою власть.
Она же резала именно их — тех, кто ей присягнул и был готов служить верой и правдой, невзирая на её статус мага.
И вот такое предательство терпеть я не желал.
Возможно, пусти она сразу всех под нож, я бы только поморщился, но признал право малефикара использовать все доступные ресурсы, не чураясь и грязных методов. Отлавливай она бандитов или даже ходи в набеги за живым товаром на тех же дикарей-хасиндов и им подобных, я бы даже поддержал. Прах и пламя! Я бы даже понял, используй она для ритуала эльфов. Убил бы за это, но понял. В конце концов, вражда наших рас началась не вчера, и взаимных обид, ненависти и презрения там на сотни, если не тысячи томов самым убористым почерком. Я ведь тоже при выборе между благополучием эльфа и человека всегда выберу эльфа — так уж мы все устроены, что свои нам ближе чужаков. Но она резала своих сородичей. Резала невинных, кто не успел ни толком вкусить жизни, ни как-то нагрешить, едва войдя в возраст, когда делают первые шаги в полной собственной воле, а не под властью родителей. И наконец, она делала это не вынужденно, не так, как у меня было с Касией, когда или они, или я, у неё были возможности сделать всё иначе — меньшей подлостью, но она выбрала самый простой путь. Это уже было за гранью того, что я мог простить. К тому же…
Изучая эту историю, я невольно зародил в себе неприятный червячок сомнений. Эта женщина добилась огромных успехов в магии, поднялась на невиданные для не-тевинтерца высоты светской власти, переродилась в очень нестандартного «демона»…
Слишком похоже на мой собственный путь.
Но вот сама она… словно кривое отражение, показывающее и высвечивающее всё то, чем я не желал становиться. Вот только — а что, если бы я пошёл на ту сделку с Морриган? Если бы смог править Амарантайном, отбившись от толпы оскорблённых шемленов, интереса Серых, интриг Флемет и так далее… а потом столкнулся с тем, что Скверна в крови начала сводить меня с ума, постепенно обращая в перекорёженного вурдалака? Ведь я бы не стал смиренно ждать конца и, как другие Серые Стражи, отправляться на Глубинные Тропы, чтобы там быть бесславно сожранным каким-нибудь особо удачливым Порождением Тьмы. Я бы попытался найти лекарство, отсрочить превращение, обмануть смерть. И, зная это… Не стал бы я в конечном итоге чем-то таким же?
Я… не знал ответа, но подсознательно чуял, что обретение этого знания меня скорее огорчит, чем обрадует. И потому сам факт существования баронессы вызывал моё раздражение. А значит — я её уничтожу.
— Что же, тогда смотри и восхищайся! — ответила женщина-демон и мимолётным желанием выдернула к себе несколько Голодов, Гневов и Страхов вкупе с оставшимися лояльными ей душами, ибо были и такие, в основном в образе стражи и домовых слуг.
Самое интересное, что демоны не были контрактниками, а повиновались ей посредством магического подчинения. Вернее, ведьма искренне верила и считала, что способна призвать и подчинить такой отряд порождений Фэйда, с учётом же её силы и состояния, её Воли вполне хватило, чтобы задавить и подчинить этих средней руки «злых духов». Использовать демоническую Волю на Вере и Желании, продолжая считать себя смертной… это было странно, но довольно любопытно.
Меж тем демоны и души стражи пошли «разгонять восстание крестьян», нанося пленённым душам означенных крестьян побои. Душам на подобное было почти плевать, хотя выработка негативных эмоций у них, само собой, увеличилась, что подпитывало их противников и несколько истощало их самих. Да, быстро душу до оболочки не «выдоить», тут требуется именно мощный и осознанный удар, но ещё пара-тройка веков — и они даже виспами вряд ли смогут стать. Незавидная участь, тем более для тех, кто и в жизни успел настрадаться. Ещё данные души продолжали Желать Справедливости… ну или Мести и этим питали «дикого» Духа, который как раз «рубился» с демонами на полном серьёзе, но их силы были примерно сопоставимы, с учётом же обоюдной подпитки, развлекаться таким образом они могли до-о-о-олго.
Впрочем, не стоило забывать, что каким бы кривым ни был Домен, он всё-таки являлся Доменом, потому, когда ведьме надоело наслаждаться видом, как её слуги «показывают место посмевшей взбунтоваться черни», пленённые души окончательно «проиграли» и были «выкинуты прочь за ворота», ну и лишившийся подпитки Дух Справедливости заодно — ни убить, ни очистить его у местной публики бы не получилось при всём желании, только немного ослабить и изгнать. Но души потихоньку придут в себя, вновь захотят взбунтоваться, и он вновь придёт их поддерживать и вдохновлять. Полагаю, моё вмешательство сейчас лишь чуть ускорило виток очередного цикла, но не более.
— Ну и как тебе, наёмник? Не хочешь присоединиться к моим воинам? — вновь обратилась ко мне баронесса.
— Знаешь, — я окинул её взглядом, — я встречал многих демонов, в том числе и Гордыни, но ты — самая странная и… ущербная из них.
— Чш-ш-ш-што?! — злобно прошипела женщина.
— Ничтожество. Ты настолько тупа, что даже не понимаешь, чем стала. Воистину жалкое зрелище, — я растянул губы в самой мерзкой улыбке. Да, это была на редкость грубая и топорная провокация, но в таком состоянии ей много и не нужно. Что, собственно, и подтвердилось в следующий миг.
— Убьюу-у-у… р-р-ргр-р-рх-х-х! — и не особо высокая, сухая женщина резко раздвинулась в плечах, отрастила себе в высоту ещё один собственный рост, а также обзавелась когтями, чешуёй, клыками и рогами. Словом, стала классическим молодым демоном Гордыни, действующим скорее на инстинктах и мании собственного величия, нежели на
