сначала нужно спасти Самкиэля. Мне нужно, чтобы ты была могущественной и злой, потому что боги – такие.
Я кивнула, пытаясь усвоить все, что она только что мне сказала.
– Ты знаешь меня, Габс. Я разорву их на куски. Никто не смеет прикасаться к тем, кого я люблю.
– Вот моя сестренка.
Она улыбнулась, сжимая мои руки в своих. Вокруг нее образовалось золотое сияние, и я поняла, что наше время истекло.
– Увижу ли я тебя снова?
– Я никогда тебя не оставляла. – На ее губах играла легкая улыбка. – Я всегда с тобой и всегда буду. Ты моя сестра. Наша связь сильнее, чем кровь или дурацкая бумажка, в которой говорится обратное. Помни, что я тебя люблю. – Она отступила, и ее ладонь выскользнула из моей. – И, эй, если ты собираешься быть монстром, то обязательно – хорошим.
Она растворилась в люминесцентном свете.
Я опустила руки, весь мой мир перевернулся с ног на голову. Я думала, что потеряла единственный свет в своей жизни, но теперь я поняла. Поняла, что была слишком слепа и не видела очевидного. Самкиэль верил в меня, заботился обо мне и никогда во мне не разочаровывался. А теперь Каден снова угрожал отнять у меня то единственное, в чем я нуждалась.
90. Дианна
Мои глаза распахнулись, сила, горячая и ослепляющая, пронзила каждую клеточку моего тела. Кроваво-красная луна злорадно светила сквозь дыру в потолке, окруженная темно-фиолетовыми космическими вихрями. Существа перемещались в пустотах между планетами и звездами.
Сильно дернув руками, я разорвала металлические наручники на запястьях и села, чтобы освободить ноги. Оглядевшись, я быстро сориентировался и продумала план побега. Мне нужно идти, нужно добраться до…
Чья-то тяжелая рука схватила меня за горло.
– Тебе запрещено уходить, – сказал Азраил.
Мой отец прожигал меня взглядом. Его холодные, стальные голубые глаза впились в мои, и я увидела в них проблеск… боли. Все встало на свои места – я знала, что Азраил не хочет этого делать. У него не было выбора. Мои когти впились в его запястье, но его хватка не ослабла. Я высоко подняла руку и ударила локтем по его предплечью с такой силой, что услышала хруст костей. Он уронил меня на землю, но потянулся ко мне другой рукой. Я увернулась и вскочила на ноги. Земля снова содрогнулась, и мы с трудом удержали равновесие.
Вот черт. У меня нет на это времени. Мне нужно добраться до Самкиэля.
– Тебе запрещено уходить, – повторил Азраил, вправляя сломанную кость.
Я протянула руку, когда он сделал шаг ко мне навстречу.
– Азраил. – Я остановилась и тяжело сглотнула. – Папа. Ты не хочешь этого делать. Я вижу это по твоим глазам.
Азраил призвал не один, а два пылающих меча.
– Тебе запрещено уходить, – сказал он, наклонившись вперед и взмахнув мечами.
Я отступила, забыв, как быстро я могу двигаться благодаря вновь обретенным силам. Добавьте к этому тот факт, что я не тренировалась и не питалась должным образом, – не успев увернуться, я споткнулась, и один из мечей рассек мне предплечье. Зашипев, я схватилась за рану, кровь текла под моими пальцами.
– Ты…
Азраил заколебался. Он сделал медленный шаг ко мне, затем еще один.
– Алия.
Я настороженно наблюдала за ним, готовая увернуться от еще одного удара. Он уставился на меня, точнее, на мою руку. Что-то мелькнуло в его взгляде. Я не знала, что именно, но поняла – настоящий Азраил еще здесь.
Алия. Это мое имя, мое настоящее имя?
– Да, это я.
Азраил вскрикнул и упал на колени. Бросив мечи на землю, он схватился за голову, зарывшись пальцами в длинные растрепанные волосы, и принялся раскачиваться. Кобальтово-синие линии сверкали на его коже и вспыхивали в глазах, когда он пытался вернуть себе контроль над собственным разумом.
– Видишь. Ты не хочешь этого делать. Это я. Алия. Твоя дочь. Прямо как Ава. Ты нас любишь. – Я не знала, стоит ли это говорить, но мне пришлось попытаться. – Ты любишь Викторию и Раширим.
Его пальцы сжимали пряди волос, руки дрожали – он отчаянно сражался с тем, кто его контролировал.
– В…Виктория.
– Да.
– Я тебя помню. Я навещал тебя, когда мог, под видом другого человека. Я дал тебе твой первый кинжал. Клинок, сделанный в Рашириме. Я пытался защитить тебя, Алия.
Азраил вздрогнул, вцепившись в голову, и прошептал нараспев:
– Тебе запрещено уходить.
Он кричал, пот струился по его телу, пока он боролся с вселившейся в него силой.
– Я показал тебе, как наносить смертельный удар, и мне нужно, чтобы ты сделала это снова. Сейчас.
Азраил приходил ко мне. Сколько раз я была с ним, а не с тем, кого считала своим отцом? Я не говорила и не двигалась, когда он снова наклонился. Яркая голубая кровь капала из его носа и ушей.
Мир затрясся, и я взглянула вверх, прислонившись к стене. Самкиэль во мне нуждался. Мне следует идти, но как я могу оставить Азраила вот так?
– Ты…
Куски камня упали на пол, пещера разваливалась на части. Рев сотряс воздух, и этот звук отдавался во мне почти физической болью. Азраил вонзил свой меч в землю, используя его, чтобы подняться на ноги.
– Ты должна убить меня. – Он вытер кровь под носом, покачиваясь на ногах. – Заклинание Эзалана, – он снова схватился за голову, почти падая на колени, – может прервать только смерть. Это самое запретное заклинание. Мне бы хотелось знать тебя лучше, Алия.
Азраил снова вскрикнул, и я вздрогнула. Он схватился за голову и наклонился. Мучительный звук прекратился, и эта внезапная тишина пугала больше, чем крики боли.
Мерцание на его коже прекратилось, кобальтовые линии горели равномерно и ярко. Он снова посмотрел на меня без сожаления, боли или печали – передо мной был просто Небожитель, связанный долгом.
– Тебе запрещено уходить.
Мое сердце сжалось. Мне было жаль этого сильного воина. Когда-то он был гениален, создав великое оружие смерти и войны, а теперь он был лишь оболочкой, не более чем марионеткой, управляемой жестоким хозяином. Я тосковала по жизни, которую они отобрали у всех нас. Кадену придется за многое ответить.
Он замахнулся на меня мечом, и я увернулась.
– Если ты меня слышишь, просто знай, что ты дал мне хорошую жизнь, хорошую семью. – Он развернулся, а я перекатилась на другой конец комнаты. Его меч ударился о стену с такой силой, что расколол камень. – Они мне очень нравились, поэтому спасибо.
Он шагнул вперед, и я отпустила своего зверя на волю.
– По крайней мере,
