спросил Мадару молодой восемнадцатилетний парень, развалившийся на его каменном троне. — Или просто так? «Потому что хочу»?
Бывший Бог шиноби не ответил. Вместо этого он направил свою чакру в глаза, активируя Риннеган. Парня подбросило до самого потолка и вдавило бы в него, если бы он не сгруппировался и не уперся бы в него руками и ногами. Зарычав, юноша вошел в Четвертые Врата и смог-таки преодолеть давление гравитации, насланное на него Мадарой.
В полумраке пещеры мелькнули алые глаза.
Карума пробудил свой Мангеке Шаринган, когда Мадара, обманом, сумел влюбить его в одну куноичи Страны Воды. Девушка провела в компании Учиха целых два года, а потом погибла на руках у молодого человека от «случайного» ранения в бою на границе с Ветром. Сражение должно было стать прекрасной тренировкой для молодых, но, в итоге, стало тренировкой лишь для одного. Но зато как сильно усилило его…
Карума мигнул и оказался прямо перед лицом учителя. Немолодой Мадара (сорок семь лет, как-никак), несмотря ни на что, отреагировал быстро, тут же врезав кулаком по лицу ученика. Сложил печати:
— Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение!
Карума поднялся на ноги и ответил:
— Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение!
Две техники одинаковой силы сошлись между шиноби, и ни одна не взяла верх. Мадара уже думал о том, чтобы прекратить «тренировку», но Карума, будто прочитав его мысли, вылетел из-за стены пыли и дыма, поднятой столкновением техник, и тяжело врезал по учителю первой правой рукой своего Сусаноо!
На встречу бледно-желтому кулаку вылетел темно-синий. Секунду двое Учих мерялись силами своих Сусаноо, но на этот раз победа была за Мадарой.
— Для существенного, — как ни в чем не бывало ответил он, развеивая исполина. — У меня есть одна очень интересная задумка.
— Я мог бы попробовать достать технику, — прохрипел прячущийся до этого в стене Зецу. — Но, вероятно, ее хорошо охраняют даже для меня. Меня могут обнаружить…
— Мне плевать — выполняй, — отрезал Мадара. — Хотя бы точно местоположение узнай, а уж там я что-нибудь придумаю. Так, Карума, чего разлегся?! Встал! Открыл Врата! Шестые!
— Я же был в них всего раз, — скривился парень.
— Шестые, я сказал! — рявкнул Учиха. — И попробуй только сдохнуть, сопляк!
«Сопляк» напрягся, но вошел в Шестые Врата. Отлично. Мало того, что сам по себе Карума — отличный боец, исполнитель и разменная фигура, так в Шестых Вратах он еще и замечательный спарринг-партнер. Подготовиться с его помощью к бою с Сенсомой будет легче легкого. И пусть придурок Орои недооценил Математика Боя, Мадара к такому был не склонен. После двух сражений, в которых ему не удалось однозначно победить, недооценивать Сенсому было бы крупной ошибкой…
* * *
За две недели, прошедшие с первого дня отношений Сенсомы и Юки, каким-то неведомым образом изменилось многое. Во-первых — Джирайя стал старше и теперь мог с гордостью звать себя «девятилеткой». Второе — Озин полностью выздоровел и начал познавать новоприобретенные грани своего главного генома — Стихии Исцеляющего Света. Третье — у Мито поприбавилось частых гостей — Юки взяла за привычку заходить к Узумаки раз в день-два.
Ну и четвертое, самое главное — выпускной класс Академии закончил свое обучение. И это был первый класс, проведший все свои ученические годы под суровым, но справедливым вниманием Математика Боя, на должности Директора Академии.
Сенсома выполнил свою часть уговора, и сегодня он должен будет взять с Хирузена его часть.
— Такой крупный праздник из-за одного только выпускного? — Юки выглянула в окно и поморщилась — народу на улице собралось действительно много, и большинство как раз шло в сторону Академии. — У вас каждый год так?
— Почти, — уклончиво ответил Сенсома. — На самом деле, этот год — особенный. Это — полностью «мой» класс, так что людям интересно, кого и как я воспитал. Если припомнить, наш с Хирузеном выпускной был чем-то похож на этот. Главы кланов, к тому же, обязаны присутствовать на посвящении в генины юных членов своих кланов. Зеваки просто придут посмотреть — выходной же день, да еще и с бесплатной программой от шиноби. Ну и… наш бой с Хиру тоже кого-то да привлек.
— А ты сегодня скромный у нас, да? — усмехнулась Юки, легонько пихнув парня в бок. — Мито-сама сказала, что жена Дайме слезно умоляла выбить ей билеты в первый ряд на ваш бой. Жена Дайме!
— Похоже, ты сильно недооценила популярность своего будущего мужа? — Сенсома придал фразе как можно больше легкомысленности, но внутри напрягся.
Юки, как всегда, не подвела:
— Мой будущий муж может быть каким угодно… — наигранно-задумчиво потянула она, а потом будто бы опомнилась. — А, мой первый будущий муж? О да, — девушка подошла к сделавшему кислую мину Сенсоме и потрепала его по волосам. — Мой первый будущий муж — легенда…
Вечные Соперники
— В Конохе все праздники такие красивые?
Пускай Юки, поначалу, лишь притворялась невежественной «девушкой из лесов» (пародируя Озина, который вел себя так всегда, что было для него естественно), в Скрытом Листе, до встречи с Сенсомой, она не бывала. И в этот день — день выпускного Академии Шиноби Скрытого Листа, девушка впервые увидела, как преображается Коноха по праздникам.
В такой день, указом Хирузена назначенный выходным, работали только те, кому это было выгодно — разномастные продавцы и различные представители сферы услуг — рикши, зазывалы, циркачи и прочие. Причем, в отличии от других городов Страны Огня (и не только ее), цены у всех подобных дельцов, по поводу праздника, не взлетали в немыслимые дали. Торговцам это было попросту не нужно — в селении шиноби большая часть населения была достаточно обеспеченной, чтобы ни в чем себе не отказывать, а значит — спрос мог даже превысить предложение. Это приводило к плавному падению цен — когда сын ремесленника может позволить купить себе половину твоего прилавка, незачем отпугивать его большими суммами — продай, лучше, эту половину прилавка и живи потом пару месяцев спокойно, до следующего праздника. Да и не поймут местные, если загнуть цену — сделать ничего не сделают, но лавку будут обходить, а денежки потекут к конкурентам. Поэтому народу на улицах было много — все разодетые, счастливые и увлеченные.
Праздники в Конохе действительно красивые. На них съезжались люди из всей страны.
— Не желаете сыграть в «Метни кунай», господин? — нарисовался прямо перед идущими Сенсомой и
