Капитан направил Гренделя вперед. Справа из темноты выросла гладкая каменная голова, он размахнулся, приподнимаясь в стременах, и что есть сил обрушил клинок на нового врага. Меч отскочил от камня, а голова чудовища раскололась и отделилась от тела. Рев твари перешел в невнятное кряхтение, напоминавшее воронье карканье.
Красный Рыцарь пронесся сквозь ряды врагов. Меч позеленел от едкой крови. Выжившие тролли собирались вместе, выстраивая стену, рассчитывая отрезать людям путь к отступлению в крепость. И вдруг в весенний воздух взметнулась туча стрел. Из–за звона в ушах капитан не расслышал щелчков тетивы и спохватился лишь, когда увидел метательные снаряды высоко в небе. Летящие прямо в него и Гренделя.
Дзинь!
Динь–дон, ДЗИНЬ!
Позади троллей заняли позиции ирки, поливавшие стрелами клочок земли, на котором сражался капитан, не беспокоясь о том, что снаряды разили их собственных товарищей. Они не могли причинить вреда Шипу, а это единственное, что их волновало.
К крохотному отряду рыцарей стекалось все больше и больше ирков, и Красный Рыцарь направил коня в сторону траншеи, которую сам некогда приказал вырыть. На этот раз она кишела боглинами.
«Готовы?» — обратился капитан в эфир и огляделся.
Плохиш Том выполнил все, что от него требовалось. Рядом с ним собралась по меньшей мере дюжина рыцарей. Каждый знал, что делать, все понимали, чем рискуют. Капитан потерял счет времени, но нужный момент близился.
Красный Рыцарь обдумывал, сумел ли он убить Шипа. Хорошо, если да. Удар вышел невероятно сильным. До траншеи оставалось всего несколько шагов.
Боглины высунули головы, во всадников полетело облако дротиков. Но, как и их хозяина, боглинов поразила скорость людей: всего секунду назад Грендель стоял во весь рост у края траншеи, а в следующую рыцари оказались далеко за ней.
Капитан приземлился, лязгнув броней о седло, зубы стукнули друг о друга, отчего разболелась челюсть, шлем, несмотря на подшлемник и подкладку, больно ударил по голове, в глазах на мгновение потемнело.
Конь Красного Рыцаря дернулся и споткнулся, вокруг них собирались остальные рыцари, перепрыгнувшие траншею. Боглины неестественно медленно поворачивались в их сторону. Том преодолел препятствие последним и проскакал вперед, обогнав Гренделя.
Справившись с мимолетным замешательством, толпа боглинов полезла из траншеи. «Вот сейчас был бы наилучший момент», — только и успел подумать капитан. Вымазанные маслом фитили вспыхнули. Взрыва не произошло. Послышался легкий «ш–ш–шух!», и из траншеи, как по велению Всевышнего, поднялась сплошная стена огня.
Не успел капитан обрадоваться победе, как конь под ним пал. Верный Грендель отдал жизнь, чтобы перенести хозяина на другую сторону. В его теле торчало двенадцать копий. Животное рухнуло на землю, вместе с ним упал и Красный Рыцарь.
ЛИССЕН КАРАК — ГАРМОДИЙ
Треть хора была мертва. Гармодий нашел настоятельницу и взял ее за локоть, помогая подняться, но та встала без помощи старого мага и тут же метнулась в эфир.
Он был ранен. Парень все же его достал.
Гармодий помог подняться Мирам, и пение — слабое, дрожащее, но медленно набиравшее силу — возобновилось. Голос Амиции звучал громче всех, и первые долгие минуты она в одиночку вела хор. Сила не исчезла — источник все так же проводил энергию через поющих сестер. Гармодий взялся за посох, развел руки и принялся колдовать.
ЛИССЕН КАРАК — ОТЕЦ ГЕНРИ
Отец Генри лежал в луже собственной крови. В ушах нестерпимо звенело. Спина и плечи полыхали от боли. Он надрывно вскрикнул. Христос тоже прошел сквозь боль. Боль — это враг. Любого врага можно одолеть.
Он поднялся на колени. Каким–то чудом груда осколков не повредила тетиву. Дрожащими руками он наложил на нее стрелу.
ЛИССЕН КАРАК — ШИП
Раны Шипа болели, но не так сильно, как задетое самолюбие. Избежав смертельной ловушки, темное солнце дразнило его, смеялось над ним. Ненависть затмила разум мага.
Шип поднялся на ноги. Прощупал собственные силы и буркнул нечто нечленораздельное. В него попал случайный арбалетный болт, на который он даже не обратил внимания. Растопырил пальцы. Промеж них пробежали искры, и над головой вспыхнул ореол зеленой силы. Еще один ореол сверкнул над зеленым круглым существом в его левой руке. Правой Шип поднял посох и вместе со своей охраной двинулся к траншее.
«Приходится изображать великого героя, — с горечью думал он. — Все приходится делать самому». Чародей не бежал. Он просто шел к изрыгающей боглинов отвратительной, нанесенной людьми ране на теле земли. Стоило Шипу подойти почти вплотную к траншее, как алхимический огонь вспыхнул. От него не веяло силой, иначе он почувствовал бы ее и погасил. Более того, он даже попробовал это сделать. Бессмысленная трата драгоценных секунд. И тут Шип понял, что земля в траншее была пропитана горным маслом — они вылили яд в самые вены земли.
Все люди должны быть уничтожены.
ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ
Красный Рыцарь не потерял сознание от удара, хотя падение было чувствительным. Он поднялся на ноги — боли не ощущалось, все кости, похоже, целы. Вытащил меч из–под Гренделя. По отпечаткам копыт на земле молодой мужчина понял, что успех превзошел его самые смелые ожидания. Капитану очень не хотелось потерять Тома. Но ведь, с другой стороны, до этого он не мог представить, что в бою падет верный Грендель.
Красный Рыцарь поднял меч, потому что так следовало поступить, а не потому что ему так уж сильно хотелось бороться за свою жизнь. Впервые за время вылазки ему наконец удалось отдышаться. Даже без забрала ночь представлялась густой, темной и насквозь пропитанной злобой. Немалое число боглинов успело выбраться из траншеи до того, как та вспыхнула, и теперь они преследовали рыцарей, не дожидаясь, пока прогорит масло.
Дикие видели Красного Рыцаря как некий дьявольский маяк, на свет которого они отправятся, не задумываясь. И среди них был Шип.
Капитану хотелось улыбнуться, но он не стал. Дрожь понемногу исчезала, мысли в голове приходили в порядок. Теперь главная задача — как можно дольше удерживать внимание Шипа. Значит, надо постараться и сделать все возможное.
Силой мысли Красный Рыцарь дотянулся до ближайших Диких и заставил их подчиняться. Этому приему научила его ведьма–мать, хотя он клялся никогда не прибегать к нему. Но сейчас на карту поставлено слишком многое, и все клятвы обиженного ребенка были отринуты.
ЛИССЕН КАРАК — ШИП
Вызов темного солнца пробудил в нем презрение. На другой стороне траншеи это странное существо переманивало боглинов. Ярость Шипа выплеснулась в пронзительный скрип. И, презрев всякую осторожность, он перескочил через пылающую траншею.
