Джейден поворачивается ко мне, и я наблюдаю, как двигаются губы, когда он говорит:
– Кенз, твоя очередь.
Я отрываю взгляд от его рта и смотрю на табло. Нэнси сбила четыре кегли, и теперь на экране горит мое имя. Все кегли стоят на своих местах, я быстро подскакиваю с места, в трансе иду к накопителю и неловко беру шар. Не любимый десятифунтовый, а тот, что весит шесть фунтов, слишком легкий для меня и такой маленький, что мои пальцы едва пролезают в отверстия. Бросаю его как попало, и он летит в желоб. Неужели Джейден назвал меня Кенз? Я не ослышалась?
Мне нравится это обращение, хотя его используют немногие: родители иногда, Даррен, хоть и против моей воли, и Джейден когда-то. Чему удивляться? Он так привык. Однако сейчас, спустя столько времени, мое имя в его исполнении почему-то звучит как-то непривычно. Но при этом непостижимо по-родному.
Полная смятения, бросаю второй шар на дорожку и сбиваю две кегли. Разворачиваюсь и бреду к нашей скамейке в жутких туфлях для боулинга, которые за четыре часа скучного дежурства изучила вдоль и поперек, продолжая спрашивать себя, правильно ли я расслышала обращение Хантера.
Джейден торопливо бросает шар за шаром и быстро возвращается к нам. После него к дорожке идут Терри и Нэнси, окрыленные успехом. Они проводят время куда веселее нас с Джейденом.
– Итак, – говорит он, сутулясь и хрустя пальцами.
Что за ужасная привычка! А затем поднимает на меня глаза, обрамленные темными ресницами.
– Я нарушил твои планы на вечер?
– У меня их не было, – признаюсь я, пожимая плечами. – И мне нравится боулинг, так что все нормально. Уж точно лучше, чем засыпать на заднем сиденье в джипе Уилла.
– Серьезно? – неуверенно спрашивает он. – Потому что если все достало и ты хочешь домой, то можешь идти. Не обязательно торчать здесь против своей воли.
– Никуда я не пойду, Джейден, – заверяю его я, смеясь.
Он явно чувствует облегчение, и я тоже успокаиваюсь. Наклоняю голову, начесываю волосы вперед, собираю их в высокий пышный хвост и перевязываю резинкой с запястья. Потом поднимаюсь и иду к накопителю. Терри как раз заканчивает. На этот раз я ощущаю азарт, и мне нужен шар правильного веса, чтобы восстановить справедливость.
– Где десятифунтовый?
– Ну, вот, совсем другое дело, – произносит Джейден, подходя ко мне.
Мы подыскиваем снаряд, только нам попадаются или слишком легкие, или слишком тяжелые. Я даже поглядываю на шары, которыми играет соседняя компания, однако десятифунтового нигде не видно. Большинству игроков все равно, они хватают, что под руку попадет. Но после года работы здесь я стала более придирчивой к выбору. Джейден оборачивается и осматривает стеллаж с запасными шарами за нашими спинами. Хочу ему помочь в поиске, но он меня опережает.
– Вот он.
Неоново-голубой десятифунтовый снаряд, мой самый любимый, лежит на нижней полке стеллажа. Я бросаюсь вперед, приседаю и хватаю шар одновременно с Джейденом. Он опережает меня на долю секунды, так что мои ладони накрывают его, широкие и теплые. У меня перехватывает дыхание. На мгновение я замираю в оцепенении, щеки покрываются румянцем. Я все еще помню, когда долгими летними вечерами мы уезжали куда глаза глядят, он держал меня за руку, нежно поглаживая мои пальцы. Наконец, я одергиваюсь, хоть и без большого желания. Скучаю по тем временам.
Мы смотрим друг на друга и поднимаемся, чувствуя некоторую неловкость, после чего он бережно передает шар мне в руки.
– Держи, Кенз, – говорит он тихо, не спуская с меня взгляд.
Даже не могу выдавить из себя слова благодарности. Он и вправду назвал меня Кенз. Я опускаю голову, вцепляюсь в шар, прижимаю его к груди и несу к скамейке. Нэнси как раз завершает свою серию бросков. Похоже, из нас четверых по-настоящему играют только Нэнси и Терри. А мы с Джейденом совершенно отвлеклись от счета. Наступает моя очередь, и я снова концентрируюсь на партии. Подходя к Нэнси, поздравляю ее с отличным результатом. Понятия не имею, сбила она хоть одну кеглю или нет.
Принимаю от нее эстафету, намереваясь сделать свой лучший бросок. В конце концов, зачем мы сюда пришли? Лично я – чтобы поиграть в боулинг, а не с Джейденом за руки держаться. Встаю на исходную, хорошенько разбегаюсь и запускаю крученый десятифунтовый шар по глянцевой дорожке. Падают восемь кеглей. Остальные две сбиваю следующим ударом. И понеслось…
После этого мы с Джейденом говорим только об игре, чему я чрезвычайно рада, потому что тусоваться с этой компанией, оказывается, очень весело. И настолько привычно, что я совершенно не думаю об их трагической утрате. Они сами об этом не думают. Мы смеемся над азартным характером Терри, помогаем Нэнси выбрать подходящий снаряд, а Джейден нас развлекает тем, что делает каждый свой подход в дурашливой и максимально нелепой манере: неуклюже разбегается и подбрасывает шар выше, чем следует, а не выкатывает на дорожку. Он делает это нарочно, и я хохочу. Я и позабыла, какой Хантер беззаботный и уверенный в себе. Он ничуть не беспокоится о чужом мнении и совершенно не боится выглядеть глупо в глазах посторонних, желая нас повеселить. Мне всегда в нем это нравилось…
К концу игры основная борьба идет между мной и Терри. Нэнси и Джейден давным-давно отстали, и вот я выхожу к дорожке для последнего решающего броска. Для победы надо сбить пять кеглей, однако я настроена иначе, ибо хочу, чтобы выиграл дедушка. Он стоит позади меня, переминаясь с ноги на ногу от волнительного ожидания. Актриса из меня никудышная, хотя изобразить глубокое сосредоточение перед броском мне под силу. Я намеренно направляю шар вправо, чтобы сбить две кегли, а не пять. А на втором заходе, когда Терри совсем на взводе, кидаю снаряд в желоб.
– Да! – кричит Терри, победно поднимая вверх кулак.
Нэнси шаркает к супругу, пожимает его за плечо и украдкой благодарно улыбается нам с Джейденом. А он, забрав куртку со скамейки, закидывает ее за спину и подходит ко мне с ухмылкой от уха до уха.
– Спасибо, что поддалась, – шепчет мне.
– Без проблем, – отвечаю я.
На экране над нашими головами мигает имя Терри, а через секунду появляется список из новых имен следующей группы игроков.
– Кензи, – подзывает меня Терри, сияя от счастья, и поддразнивает: – Играешь отлично, но до меня не дотянула. Не хочешь с нами поужинать?
– Прекрасная мысль! – восклицает Нэнси, и ее лицо озаряется. – У нас ребрышки барбекю. Целая куча! Хватит на всех, да еще и с добавкой. Что скажешь?
Джейден подходит к нам и внимательно ждет моего ответа.
– Да, Кензи. Присоединишься? Не хочу давить, но ребрышки, приготовленные моей бабушкой, – просто пальчики оближешь.
Они смотрят на меня втроем, с надеждой улыбаясь, и мои щеки горят от смущения.
– Извините, не получится, – бормочу я, и Джейден моментально грустнеет. – Дело в том, что моя мама уже приготовила ужин. Но я могу заскочить позже, если вы не против?
