Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Каждый раз, когда Северин закрывал глаза, он видел их тела. Светлые волосы Зофьи испачкались в грязи. Сжавшийся, покачивающийся Тристан… и Лайла. Лайла, чьи волосы должны быть покрыты сахарной пудрой, а не осколками стекла. Лайла, которую он…
Сжав руку в кулак, он со всей силы вонзил ногти в ладонь и крикнул кучеру, чтобы он быстрее гнал лошадей. Рядом с ним сидел бледный Энрике; он шептал что-то себе под нос и перебирал в руках молитвенные четки. Как только карета остановилась у «Эдема», Энрике выскочил на улицу.
– Я поищу их в здании.
Северин кивнул и сорвался с места, побежав через Сад Семи Грехов.
Он не останавливался, пока не достиг мастерской Тристана в саду Зависти. Он увидел Тристана со спины. Юноша склонился над рабочим столом, который был засыпан маленькими ветками и лепестками: это были части миниатюрных миров, которые он так старательно строил.
Северин не мог дышать. Они задушили его? Если так, то где Лайла и Зофья? Неужели их мертвые тела лежали на кухне и в лаборатории? Или…
Тристан обернулся.
– Северин?
Северин стоял, покачиваясь.
– Ты выглядишь так, как будто тебя сейчас стошнит. Это из-за постояльца-лунатика из седьмого номера? Прошлой ночью я поймал его, когда он бродил по комнатам прислуги голым, и если то же самое случилось с тобой, то я тебя не виню…
– Остальные, – прохрипел Северин. – Они… они…
Тристан нахмурился.
– Я только что видел Лайлу и Зофью на кухне. Что случилось?
Северин в душевном порыве обнял Тристана.
– Такое чувство, что я не знаю чего-то очень важного, – захрипел Тристан.
– Я думал, что ты умер.
Тристан засмеялся.
– Как такое могло прийти тебе в голову? – Когда Северин даже не улыбнулся, он посерьезнел: – Что случилось?
Северин рассказал ему обо всем, начиная с предложения Гипноса… и заканчивая наградой, которую он пообещал за выполнение задания.
– Дом Ко́ры? – Тристан практически выплюнул эти слова. – После того, что она…
– Я знаю.
– Ты собираешься принять предложение?
Северин поднял руку, показывая причудливые татуировки – символ клятвы и заключенного договора.
– У меня нет выбора.
В тот момент лицо Тристана было абсолютно непроницаемым.
После мгновения, длившегося целую вечность, Тристан поднял руку. Его ладонь пересекал серебряный шрам, такой же, как у Северина; правда, никто из них не знал, откуда он появился. Это было не важно.
Наконец Тристан прижал свою ладонь к ладони Северина и сказал:
– Я не дам тебя в обиду.
Одним из самых больших секретов Падшего Дома было место их собраний.
Говорили, что ключ к месту их встреч и утерянному сокровищу был спрятан в костяных часах, которые были у каждого из членов Дома. Часы получили такое название из-за узора из костей, покрытого серебром, который их украшал. С тех пор, как члены Дома были изгнаны или казнены, прошло пятьдесят лет, но никто так и не смог разгадать их шифр. Теперь эта история считалась простым слухом, который со временем превратился в миф. Но это не значило, что интерес к часам совсем угас. Они стали предметом внимания многих коллекционеров.
Одни из немногих оставшихся часов хранились на книжной полке Северина.
За все время, что костяные часы находились у Северина, они так и не открыли ни одного из своих секретов. И все же иногда стрелки замирали на шести минутах третьего, что было довольно странно, учитывая, что на часах было всего одно слово: nocte.
Полночь.
Северин часто смотрел на них, когда о чем-то раздумывал.
Пятьдесят лет назад Падший Дом казался всем абсолютно непоколебимым. А теперь… эти часы стали для Северина важным напоминанием о том, что не существует ничего непоколебимого. Все можно разрушить. Башни, достающие до небес, Дома, чьим богатствам может позавидовать любая империя, сияющие серафимы, когда-то пользующиеся доверием Бога. Даже семьи, которые должны были тебя любить. В мире нет ничего постоянного, кроме перемен.
Северин все еще смотрел на часы, когда пришло письмо от Гипноса. Он разорвал конверт, прочел первую строчку и нахмурился.
Будем честны: на моем месте ты бы сделал то же самое.
Костяшки пальцев Северина побелели.
Прежде чем ты бросишь мое письмо в огонь, я надеюсь, ты сможешь найти под пеленой своей ярости хотя бы крупицу благоразумия. Мы будем работать вместе, и, возможно, я не умею презентовать свои предложения наилучшим образом, но я всегда выполняю обещания. Насколько я знаю – ты тоже.
Если во мне будет нужда – только скажи.
Северин ненавидел это слово. Нужда. Его злило, что обещание Гипноса провести тест на наследие пробуждало это самое слово к жизни.
Иногда Северину хотелось забыть, как ему жилось до Ордена. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь со способностями разума пробрался сквозь его воспоминания и уничтожил любое упоминание о том времени. Он чувствовал себя так, словно его преследовали. Не люди, а призраки, казалось бы, позабытых ощущений. Ярко очерченная тень его руки у огня; пушистый кот, дремлющий у него в ногах; белоснежные цветы на фоне темной кожи Кахины; долгожданная ложка меда; ветер, обдувающий лицо… и слова, упавшие в его душу как семена и распустившиеся под солнцем: «Я – твоя Ummi. И я тебя люблю». Северин зажмурился. Он хотел навсегда забыть о том, что потерял. Может, тогда он перестал бы чувствовать себя так, будто когда-то умел летать. Теперь же небо покинуло его, не оставив ничего, кроме воспоминаний о крыльях.
Северин расправил плечи, сжимая и без того измятое письмо Гипноса в кулаке. Он уже знал, что собирается делать – что он должен был сделать. Выходя из кабинета, он почувствовал фантомную боль в области лопаток.
Его тело скучало по тяжести крыльев.
Сквозь матовую стеклянную дверь кухни он увидел их фигуры, собравшиеся вокруг высокого стола. Он слышал звон серебряных ложек, ударявшихся о фарфор чайных чашек. Слышался громкий хруст печенья. Северин представлял их четко и ясно. Зофья осторожно разрезает свое печенье на две половинки и макает каждую из них в чай. Энрике требует от нее объяснений, зачем она мочит печенье. Тристану не нравится чай, ведь это – заваренные кипятком листья, он говорит что-то вроде: «Лайла, у нас есть горячий шоколад?» Лайла. Лайла, которая двигается грациозно, словно сильфида[9], и, смотря на каждого из них, видит самые темные секреты, но все равно прощает их. Лайла, волосы которой всегда покрыты сахарной пудрой.
Он чувствовал их всех, и это его пугало.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
