Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Делай как я говорю. Кстати, вы все наказаны. И уясните себе: вам нельзя никого любить, иначе вы их погубите.
– Но ведь ты вышла замуж за папу, – озадаченно нахмурилась Джет.
– Я отказалась от любви ради нормальной жизни, – сказала Сюзанна. – И хочу, чтобы у вас было так же.
– Ты никогда не любила папу? – спросила Френни.
– А разве не видно? – вставил Винсент.
– Я люблю вашего папу. Не поймите меня неправильно. Просто я не влюблена до беспамятства, и это спасло нас обоих. Рекомендую вам сделать так же. Мы действительно не такие, как все. Это связано с нашей историей, и лучше вам о ней не знать.
– Я уже знаю, – сказала Френни. – Когда мы гостили у тети Изабель, я ходила в тамошнюю библиотеку.
– Есть вещи, которые лучше не трогать, – сказала Сюзанна, обращаясь к Френни. – Больше ты никогда не поедешь к Изабель. – Она опять повернулась к Джет. – А ты забудешь об этом мальчишке. Ты меня слышишь?
– Да. Я тебя слышу. – Джет посмотрела ей прямо в глаза. Она вроде бы подчинилась, но ее взгляд был холодным и жестким. – Я слышу, – повторила она.
Папа крикнул из кухни:
– Можно спросить, что там у вас происходит?
Они быстро переглянулись и пришли к молчаливому соглашению, что папу лучше держать в неведении.
– Ну, слава богу, – сказал он, увидев Джет, когда они все вошли в кухню. – Одна проблема решилась, другая возникла. – Он указал на окно. На подоконнике с той стороны сидел большой черный ворон и стучал клювом в стекло, требуя, чтобы его впустили.
Френни открыла окно.
– Вот ты где! – Она была рада, что он прилетел.
– Господи, Френни, тебе обязательно тащить его в дом? – спросила мама.
– Да, обязательно.
Ворон влетел в кухню и важно уселся на деревянном карнизе для штор, а когда сестры пошли к себе в комнату, устремился за ними.
Джет прилегла на кровать, уныло глядя в одну точку.
– Она никогда не любила папу.
– Она его любит, – сказала Френни, сооружая на письменном столе гнездо из свитеров. – По-своему.
Джет забралась под одеяло и укрылась с головой.
– Нет, так не пойдет. – Френни стащила с нее одеяло и прилегла рядом с ней. – Давай рассказывай.
– Мама ненавидит Леви, хотя совершенно его не знает. Мне кажется, она ненавидит и меня тоже.
– Мы не обязаны слушаться маму, – сказала Френни. – И становиться такими, как она. Она точно выбрала бы осторожность.
Джет закрыла глаза.
– Я и не собиралась слушаться.
Они еще долго лежали, обнявшись, упрямые и непокорные, убежденные, что, если бывают проклятия, значит, должны быть и средства для исцеления любых человеческих горестей.
В ноябре Эйприл Оуэнс приехала в Нью-Йорк, соврав родителям, что ее пригласили в гости к двоюродным сестрам. Она уже поступила в университет и сейчас должна была учиться на первом курсе, но вместо этого работала официанткой в кафе в Норт-Энде. Когда ее приняли в Массачусетский технологический институт, родители искренне удивились – они и не знали, что у них такая умная дочь, – но Эйприл взяла академический отпуск, желая заняться другими делами. Наступали интересные времена, назревали волнующие перемены, и жалко было бы все пропустить, погрузившись в учебу. Джон Кеннеди, сенатор от Массачусетса, победил на президентских выборах. Красивый, статный, улыбчивый, он дал людям веру в будущее. Я хочу вас уверить, что посвящу каждую частицу своего разума и души долгосрочным интересам США и делу свободы во всем мире.
Эйприл решительно позвонила в дверь нью-йоркского дома Оуэнсов. У нее в кармане лежал мешочек с лавандой, талисман на удачу.
– Смотрите, кто к нам приехал! – Сюзанна Оуэнс попыталась произнести это радостно, но побледневшее лицо все равно выдало ее истинные чувства. На самом деле при виде племянницы она впала в панику. Ей не хотелось нести ответственность за эту упрямую девушку с бунтарским характером, чье влияние могло довести до беды ее собственных детей.
Эйприл проскользнула в дом, словно Чеширский Кот, с непроницаемой улыбкой и единственным чемоданом. Она казалась совсем девчонкой, младше той Эйприл, какой была летом: без макияжа, светлые волосы заплетены в аккуратную косу. Одетая в черное, в сапогах на шнуровке высотой до колен.
– Сюрприз, сюрприз, – пробормотала Эйприл и добавила, глядя на Джет, которую считала подругой: – Хотя ты, наверное, знала, что я приеду.
Все повернулись к Джет.
– И что это значит? – спросил доктор Берк-Оуэнс, вечно искавший неврозы, требующие диагностики. – Вы с Эйприл сговорились?
– Ничего это не значит, – сказала Джет, стараясь замять разговор. Они с Эйприл переглянулись, и Джет пораженно застыла, прочитав мысли кузины. Нет, наверное, она ошиблась. Такого просто не может быть. У Эйприл в голове такой раскардаш, что ошибиться нетрудно.
– Ты читаешь меня, как открытую книгу, – сказала ей Эйприл. – Ты знаешь, почему я приехала.
– Джет? – встревоженно проговорила Сюзанна. После случая с тем мальчиком она каждый вечер проверяла комнату дочери и подслушивала на втором телефоне, если Джет кто-то звонил – вернее, пыталась подслушивать, потому что Джет сразу же клала трубку.
Теперь Джет стояла, глядя себе под ноги, и упорно молчала. Она никогда не выдавала секретов – ни своих, ни чужих, – хотя она знала, почему Эйприл приехала к ним. Если кузина хотела устроить скандал, значит, так тому и быть.
– Значит, будем молчать? – сказала Сюзанна. – Что ж, Эйприл, можешь остаться на ночь, а утром поедешь домой.
– Вы меня выгоняете? – Эйприл не верила своим ушам.
– Твои родители наверняка захотят, чтобы ты быстрее вернулась домой, – сказала Сюзанна. – Я им позвоню.
– Если кто-то и может понять, почему человек хочет сбежать из Бостона, так это вы, тетя. Насколько я знаю, мы с вами – одного поля ягоды. Мы не любим, когда нам указывают, что делать. Я слышала, вас отправляли в две школы-интерната, а потом вы сбежали в Париж и отказались от той себя, кем вы были.
Сюзанна уже не скрывала свою неприязнь к этой дерзкой девчонке.
– Милочка, ты еще очень юная, – холодно проговорила она. – Поэтому я прощаю тебе твою грубость. Можешь остаться на завтрак.
Сестры устроили Эйприл в пустующей гостевой комнате, тесной холодной коморке, куда помещались только кровать, тумбочка и крошечный, почти игрушечный комодик. Раньше, когда в доме жили другие люди, это была комната для прислуги, и спавшая здесь кухарка каждую ночь заливалась слезами. Потеки тех давниших слез виднелись на полу до сих пор.
– А где Генри? – спросила Джет.
– Родители все-таки его убили. Сказали, что он случайно наелся крысиного яда, но я им не верю.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
