Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Вероятно, мы бы справились, но как сложилась бы ситуация с подкреплениями и снабжением – другой вопрос. Существовала и еще одна трудность. Баржи пришлось бы буксировать, а это возможно только при приливе. Если бы что-то случилось в пути и я потерял бы один-два часа, нас застиг бы отлив и мы застряли бы на некотором расстоянии от английского побережья. Я всегда скептически относился к этой операции. Должен признать, что велась серьезная подготовка, однако в то время у нас было очень мало парашютно-десантных войск – одна воздушно-десантная дивизия.
У меня было ощущение, что на самом деле фюрер никогда не хотел вторгаться в Англию. Ему не хватало смелости. Он обычно говорил: «На суше я герой, но на воде я трус». Гитлер явно ожидал от англичан мирных инициатив. А позже уже было бессмысленно пытаться осуществить вторжение, потому что англичане стали слишком сильны».
Действительно ли высказывались серьезные возражения против вторжения в Англию в конце лета 1940 года? Если бы немецкий Генеральный штаб знал истинную численность сухопутных сил Британии в тот период, настоял бы он на другом варианте развития событий? Возражения редко влияли на решения Гитлера прежде, не повлияли и в этом случае. Истинной причиной того, что Германия не форсировала Ла-Манш, была твердая уверенность Гитлера в его способности договориться с Англией. Он и представить себе не мог, что после падения Франции англичане продолжат борьбу. Если не принимать это объяснение, то остается ряд совершенно нелогичных и необъяснимых событий.
Заявление фон Рундштедта о том, что Гитлер «ожидал от англичан мирных инициатив», подтверждается генералом Гюнтером Блюментритом, который во время битвы в Нормандии был начальником штаба фон Рундштедта. Полный антипод фон Рундштедта по внешности и по характеру, Блюментрит обладал качествами, которых не хватало фон Рундштедту. Командующий был молчалив, Блюментрит – словоохотлив; фон Рундштедт – холоден и бесстрастен, Блюментрит – добродушен; фон Рундштедт занимался общими вопросами, Блюментрит терпеливо копался в деталях. Его смуглое, широкое и выразительное лицо контрастировало с бледным, худым, невозмутимым лицом фон Рундштедта. Вместе они составляли прекрасную команду. Если бы им разрешили вести войну по-своему, они еще долго одерживали бы победы.
В 1940 году Блюментрит был начальником штаба фон Рундштедта, и потому его рассказ о том, что происходило после падения Франции, очень важен. По словам Блюментрита, в Сен-Жермен, где расположилась группа армий «А», жизнь для завоевателей была райской. Все надеялись на мир и не воспринимали всерьез вероятность жестоких сражений. Правда, вроде бы планировалась отправка армий в Англию, но к этому не относились серьезно. Фон Рундштедт никогда не посещал штаб, где разрабатывался план, не инспектировал районы, где собиралось снаряжение для вторжения, войска, готовящиеся к операции.
По мнению Блюментрита, такое прохладное отношение командующего объясняется не только военными трудностями операции, но и политической обстановкой за несколько дней до и сразу после падения Франции. Старшие офицеры чувствовали, что в достижении своих политических целей Гитлер полагается на блеф. Это ощущение появилось во время событий 1939 – 1940 годов, когда войска, дислоцированные в Рейнской зоне, поднимались по тревоге для нападения на Францию не менее одиннадцати раз. Если иногда причиной приведения войск в боевую готовность были ссоры Гитлера с Генеральным штабом, в других случаях это делали, чтобы сбить с толку войска союзников. Поскольку обман был одним из главных орудий Гитлера, неудивительно, что многие военачальники считали приготовления к вторжению средством, используемым для того, чтобы запугать Англию и заставить ее пойти на мирные переговоры.
«Приказ Гитлера, запретивший нам атаковать англичан в Дюнкерке, убедил многих в том, что фюрер верит: англичане пойдут на мирные переговоры, – сказал Блюментрит. – Я разговаривал с несколькими офицерами люфтваффе, все они говорили, что Гитлер запретил массированные налеты на корабли, вывозившие англичан из Дюнкерка. Эта позиция фюрера прояснилась для меня на его встрече с небольшой группой офицеров сразу после прорыва во Францию. Совещание состоялось в Шарлевиле в ставке группы армий. Гитлер был возбужден и обсуждал с нами свои политические замыслы. Он сказал, что очень доволен ходом наступления, которое превзошло его самые смелые ожидания. После падения Франции останется лишь Англия.
Гитлер объяснил, что, по его мнению, в данный период существуют две фундаментальные структуры, которые следует считать краеугольными камнями западной цивилизации: католическая церковь и Британская империя. Власть и сила этих двух структур должны восприниматься как существующий факт, долг Германии – сохранить их, поэтому нужно как можно скорее заключить мир с Англией. Гитлер хотел предложить Англии великодушные условия и даже отказаться от своих притязаний на колонии. Разумеется, Англии пришлось бы распустить или серьезно уменьшить свои вооруженные силы; но в награду за такую уступку Гитлер готов был разместить в Англии десять дивизий, чтобы помочь британскому правительству обеспечивать безопасность Соединенного королевства. После того как мы своими ушами слышали эти теории фюрера, вряд ли нас можно винить за то, что мы не верили в серьезность вторжения в Англию».
Если у кого-то еще остаются сомнения насчет цели перелета Рудольфа Гесса в Англию, то позиция фюрера может пролить свет на эту тайну. Несомненно, Гитлер не был единственным высокопоставленным нацистом, верящим в то, что Англия готова обсудить с Германией условия мира. Пожалуй, не найдется лучшей иллюстрации близорукости немцев, чем фантастически превратное представление Гитлера и его советников о том, что происходит в голове среднего англичанина. С того момента, как немцы решили напасть на Польшу, до дня подписания перемирия в Реймсе они постоянно ошибались в расчетах.
Директивы Гитлера, датированные концом лета 1940 года, продемонстрировали, насколько велика была его уверенность в скорой капитуляции Англии. Во-первых, Гитлер отдал приказ о проведении грандиозного парада в Париже; затем демобилизовал всех солдат – участников Первой мировой войны, чтобы они занялись сельским хозяйством и другими мирными делами. Потом был издан приказ о демобилизации пятидесяти немецких дивизий с целью возвращения солдат к гражданской жизни; в конце концов было запланировано значительное уменьшение производства вооружения. Если связать эти события с отношением фюрера к Англии и скептическим отношением Генерального штаба к возможности военного вторжения, неудивительно, что никого не поразил следующий приказ, прибывший из Берлина 12 октября 1940 года:
«Ставка фюрера
12 октября 1940 года
1. Фюрер принял решение о том, чтобы подготовка к высадке десанта в Англии с настоящего времени и до весны продолжалась только как средство военного и политического давления на Англию.
Если весной или в начале лета 1941 года вновь возникнет необходимость в реальной боевой готовности к десантной операции, соответствующий приказ поступит заблаговременно. До того времени будет совершенствоваться план операции.
2. Все меры, касающиеся ослабления боеготовности, должны регулироваться со следующих точек зрения:
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
