А вот информация из другого лагеря. 5 ноября 1928 года полномочный представитель в Дании Михаил Кобецкий в депеше на имя заместителя наркома по иностранным делам СССР М.М. Литвинова докладывал: «Похороны бывшей царицы Марии Фёдоровны были, по желанию короля, организованы как «семейное событие», из дипломатов приглашён был только дуайен. Вообще король и МИД проявили в этом случае по отношению к нам полную корректность: нигде не было вывешено ни одного старого русского флага, эмигрантам-офицерам было запрещено стоять в почётном карауле в мундирах и т.д. Друг эмигрантов, латышский генконсул датчанин В. Хрисиансен вывесил было трёхцветный флаг, но мы позвонили в МИД, и флаг был убран… Смерть старухи, несомненно, будет способствовать дальнейшему разложению местной белой колонии. Большинство газет по поводу похорон писало, проливая слёзы умиления, что это похороны старой России»[26].
Несколько иными словами, но то же самое записал ещё один очевидец — секретарь самозваного императора Кирилла Г.К. Граф: «Торжественные похороны вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны стали последним большим общесемейным событием в российской императорской фамилии, на которое собрались почти все члены династии. Оно стало прощанием не только с умершей императрицей, но и с величием и блеском российского Императорского Дома и его равновеличием с царствующими династиями. После этого большого съезда русская императорская фамилия в целом уже ни разу не принимала участия в семейных событиях других царствующих династий»[27].
Глава 9
Младшая сестра императора
Великую княгиню Ольгу Александровну мы оставили по приезде в Харакс на Южном берегу Крыма. Уже там 12 (25) августа 1917 года у неё родился сын, названный Тихоном. Крёстными родителями его были великий князь Александр Михайлович и императрица Мария Фёдоровна.
Неравнородный брак с Куликовским фактически исключал Ольгу из семьи Романовых, что признали не только августейшие особы, но даже революционные матросы. В 1918 году ни она, ни Куликовский не были арестованы и могли свободно передвигаться по Крыму. Когда матросы во главе с Задорожным перевели Романовых в имение Дюльбер, Ольга осталась в Хараксе одна. Она неоднократно просилась в Дюльбер, но Задорожный каждый раз отказывал.
Прибытие в ноябре 1918 года в Севастополь и порты Кавказа кораблей Антанты настолько обнадёжило Куликовских, что они, в отличие от семейства Романовых, решили остаться в России.
1 января 1919 года Куликовские с сыном и семерыми спутниками (прислуга и охрана) отправились на пароходе «Константин» из Ялты в Новороссийск. Там на вокзале они встретили старого знакомого — генерал-майора Александра Кутепова. Тот обрадовался встрече и предложил Куликовским свой салон-вагон, который был прицеплен к поезду, идущему на Ростов, где в тот момент находилась ставка Добровольческой армии. Однако командующий армией генерал Деникин категорически отказался принять великую княжну Ольгу и через ординарца потребовал, чтобы она вместе с мужем выметалась из Ростова. Тогда один из охранников Куликовских, Тимофей Ячик, предложил им поехать в его родную станицу на Кубань. Там Куликовские сняли хату у казака Люборца.
10 июня у Ольги родился второй сын, названный Гурием. Из дневника Ольги: «Сентябрь приходил к концу, и мы все понемногу укладывали и готовились к отъезду втихомолку. Лишь в последний день сентября Розе[28] за нами приехал и начали грузить коров, коней и всё наше добро. Нам дали трёхвагонный экспресс-поезд с офицерским составом — человек 8. Кончили грузиться лишь к 12 ч. ночи, и тогда мы простились с нашими добрыми хозяевами Люборцами; он был вдребезги пьян, всё целовался с нами и жалел, что мы покидаем их. Самое трудное было — ловить наших кур. Днём прямо невозможно было, а пришлось дожидаться вечера и при свете свечей ловить их сонных в курятнике при душераздирающих криках»[29].
Доехали только до Ростова, поскольку Мелитополь был взят Махно. В Ростове Куликовские сравнительно неплохо устроились в доме купеческой вдовы, а позже — в дачном местечке «Армянский монастырь».
Однако наступавшие красные заставили семейство покинуть уютный Ростов, и в феврале 1920 года Куликовские на британском пароходе отплыли из Новороссийска в Стамбул. Оттуда они перебрались в Белград, где были радушно встречены королём Югославии Александром. (Если быть точнее, тогда вместо Югославии существовало Королевство сербов, хорватов и словенцев, но здесь и далее для удобства читателей я буду называть это королевство Югославией.)
27 марта (9 апреля) 1920 года Куликовские переехали в Копенгаген. Официальная причина — приглашение матери — вдовствующей императрицы. На мой взгляд, причина малоубедительная, но фантазировать я не люблю и оставляю сей факт без комментариев. В Копенгагене отношения матери и дочери не сложились. Мария Фёдоровна была очень требовательна к Ольге и периодически третировала её мужа. Ольга довольно резко дерзила.
Братья Тихон и Гурий получили домашнее воспитание, а затем в Берлине сдали экстерном экзамены в русской гимназии, которая имела государственную лицензию, благодаря чему её выпускники получали признаваемый всеми государственными учреждениями аттестат о среднем образовании и могли поступать в высшие учебные гражданские или военные заведения. Позже братья стали ездить сдавать экзамены экстерном в русскую гимназию в Париж. Из сдачи экзаменов экстерном Ольга с сыновьями устраивала своеобразную ознакомительную поездку по Европе: они ехали сначала в Париж, а затем уже посещали другие страны.
Перед смертью императрица Мария Фёдоровна назначила своим душеприказчиком не родных дочерей, живших с ней в Копенгагене, а племянника Георга V. В соответствии с её завещанием шкатулка с императорскими драгоценностями была отправлена в Англию. В Лондоне драгоценности оценили в 100 тысяч фунтов стерлингов. Судя по воспоминаниям распорядителей, 60 тысяч досталось Ксении и 40 тысяч — Ольге. Но на самом деле всем было ясно, что императорские украшения из крупных камней стоили значительно дороже. Ходили слухи, что их реально продали не менее чем за 350 тысяч фунтов стерлингов. Видимо, Георг V и его жена Виктория-Мария присвоили себе 250 тысяч. Возможно, это была компенсация за расходы на содержание двора покойной императрицы и предоставленный Ксении кров. Но честно признаться в этом своим кузинам король не захотел.
История с драгоценностями навсегда поссорила дочерей Александра III.
