Ситуация осталась столь же двусмысленной и после реформы 1874 г. Упомянем в связи с этим дело еврейского солдата Шимона Швейда из г. Сороки в Бессарабии. В 1879 г. за неподчинение старшему по званию он был приговорен к трем годам штрафного батальона. Наказан Швейд был почти по такому же поводу, что и Шкабло. В субботу, отправляясь в синагогу на праздничную службу, Швейд переоделся, сменив солдатский мундир на гражданский костюм. В действиях Швейда ничего незаконного не было: как увольнение в шаббат, так и право надеть гражданское платье были предусмотрены военным уложением. По дороге в синагогу Швейда остановил унтер-офицер Шевчук, потребовавший от него немедленно вернуться в казарму и надеть униформу. Швейд отказался. Появившиеся на месте конфликта знакомые и родственники Швейда пытались убедить Шевчука всеми доступными методами, но когда уговоры не помогли, устроили драку (в действительности из дела не ясно, кто первый применил силу). Как и в истории со Шкабло, в потасовке с Шевчука сорвали погон. В результате Швейда наказали за неподчинение унтер-офицеру — но не за самовольную отлучку из расположения полка. Дела Шкабло и Швейда — пример того, к каким методам могли прибегнуть непосредственные начальники евреев, чтобы лишить их законных прав, причем как до, так и после реформы. Несмотря на существующие распоряжения и циркуляры, положение еврейского солдата в армии было шатким и двусмысленным. Двусмысленность сохранялась и в отношении другого важнейшего требования, с которым общины обращались в Военное министерство и к императору в конце 1820-х, — а именно требования допустить раввинов к еврейским рекрутам.
Раввины — капелланы
По букве закона, Устав 1827 г. позволял нижним чинам из евреев посещать синагоги, расположенные в местах дислокации войск, а также пользоваться услугами раввинов. Там, где не было ни синагог, ни раввинов, устав также позволял еврейским солдатам устраивать молельный кворум (миньян), особенно по праздникам, в местах, специально дозволенных для совместной молитвы старшим офицером. Если число еврейских солдат в данном полку превышало триста человек и если они отличались примерным поведением, Устав предполагал назначать к ним — с разрешения командования войсками — штатного раввина с оплатой от казны. Устав признавал необходимость отправления духовных треб для больных, раненых, умирающих и умерших нижних чинов из евреев и потому допускал к ним раввинов. Так, в декабре 1848 г., после подавления русскими войсками венгерского восстания, больных и раненых во время кампании разместили в госпиталях приграничных городов, в первую очередь в Минске. Минскому раввину было выплачено 150 руб. на расходы, связанные с духовными требами раненых еврейских солдат. Военная администрация проявила такт в отношении еврейских погребальных обрядов. Соответствующим распоряжением командованию вменялось в обязанность выдавать на погребение еврейских солдат, умерших в госпиталях, по 21,5 аршина полотна вместо гроба (евреев по традиции хоронят без гроба). Тем не менее вопрос о допуске раввинов к живым солдатам Военное министерство решило отрицательно.
Совершенно неожиданно военно-морское начальство при Николае I оказалось и более дальновидным, и более терпимым, чем, скажем так, сухопутная часть Военного министерства. Многие инициативы, которые только в эпоху Великих реформ появятся на повестке дня, уже в 1820—1830-е годы были воплощены на флоте. Так, в 1829 г. виленский раввинат обратился в Министерство внутренних дел с просьбой послать раввинов к малолетним рекрутам и получил отказ. А за год до этого, в августе 1828 г., морское ведомство согласилось с ходатайством и допустило в Кронштадт к еврейским морякам шкловского (или Могилевского) жителя Илью Ромма для отправления богослужения. Морское ведомство регулярно и подробнейше информировало начальников о еврейских праздниках, т. е. о днях, когда подчиненным следовало предоставлять отгулы. Оно категорически требовало от офицеров, чтобы те обеспечили еврейским солдатам возможность употреблять особую пищу в период пасхального запрета на квасное. Оно позволяло строить и даже покрывало расходы на строительство молельных домов для мусульман и иудеев — так, было возведено специальное молельное здание в Кронштадте. Черноморской военной администрации удалось убедить Николая (тот решительно не хотел дозволять евреям жить в Николаеве и Севастополе) снизойти и все же позволить евреям-морякам оставлять при себе на жительство немощных родителей-стариков. Похоже, морское ведомство — единственное из всех подразделений Военного министерства заботилось о святости субботы: когда в Морской департамент пришел запрос, «можно ли в субботние дни высылать в работу евреев в случае экстренных работ по адмиралтейству», вице-адмирал Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен ответил, что суббота у евреев — самый священный день, и в ходатайстве решительно отказал.
Не дожидаясь специальных распоряжений о капелланах и следуя николаевским же указам, портовая военная администрация позволяла евреям-морякам избирать себе из своей среды раввинов, а последним предписала исполнять духовные требы по военно-морским госпиталям. Судя по служебной переписке, действия морского ведомства в этом отношении были последовательны и эффективны, покуда не вмешался Николай. В 1837 г., когда понадобилось сменить заболевшего севастопольского раввина и поставить на его место другого, чтобы обслуживать 1117 военнослужащих-евреев, Николай написал на ходатайстве морского ведомства: «Повременить».
Однако этот полузапрет был не повсеместным. На Балтийском флоте ситуация оставалась по-прежнему благоприятной. В некоторых случаях военно-морская администрация даже ходатайствовала о допуске военнослужащих-раввинов к экзаменам на получение ими трети прапорщичьего жалованья, а также о назначении исполняющим обязанности по госпиталям раввинам из нижних чинов прибавочного жалованья, как и всем другим священникам иностранных исповеданий. Так, например, случилось с рядовым ластового экипажа Маркусом Вульфовичем — ему испрашивалось дополнительно 100 руб. И нельзя винить морское ведомство в том, что жалованья он не получил и ходатайство было отклонено: Военное министерство только через двадцать лет разрешило оплату работы раввинов по военным госпиталям, да и то со скрипом.
В дореформенную эпоху распоряжение о назначении раввинов на должности военных капелланов так и не было реализовано. 24 октября 1853 г. его формально отменили. Николай I написал на рапорте Инспекторского департамента: «В армии не должно быть никаких раввинов с оплатой от казны». Он также распорядился исключить из Свода военных законов статью 389, предполагавшую возможность такой оплаты. Об отмене сообщили секретным циркуляром, разослав его по корпусам. Но сам закон из Свода убрать забыли, так что формально он как бы продолжал действовать. Более того, он снова появился в новом варианте Свода, вышедшего в 1859 г. (статья 385).
Только лишь в декабре 1856 г. Военное министерство несколько изменило свою позицию по вопросу о капелланах и приняло решение оплачивать расходы муллам и раввинам (двуколку и 60 коп. командировочных в день) за приведение к присяге мусульман и евреев, служащих в войсках, а также за исполнение для них других обрядов. В мае 1859 г. военный министр отдал распоряжение платить духовным (не казенным) раввинам за каждое посещение ими больных и умирающих евреев в военных госпиталях. Однако, как и многие другие такого рода указания и циркуляры, это распоряжение в одних округах было воплощено сразу, в других — двенадцать лет спустя. После длительного обсуждения вопроса, на каком основании следует возмещать расходы представителей неправославных конфессий, в 1871 г. Военное министерство решило ежегодно выплачивать имамам и раввинам по 28 руб. 57 коп. за каждый посещаемый ими госпиталь. В то же время православным священникам было решено ежегодно выплачивать 36 руб. плюс 7 руб. 20 коп. на закупку необходимых религиозных аксессуаров. В 1872 г. Военное министерство снова обратило внимание на то, что нижние чины неправославных конфессий умирают в военных госпиталях без исполнения духовных треб и что такое положение следует считать недопустимым. Из немногих дошедших до нас документов явствует, что Военное министерство придерживалось принятого решения: так, например, с 1859 г. раввин Ашкенази опекал еврейских солдат, находящихся на излечении в Люблинском военном госпитале, и ежегодно получал из казны за исполнение духовных треб 28 р. 57 коп. Когда в 1867 или 1868 г. он скончался, местное военное начальство позаботилось о том, чтобы на его место был допущен новый городской раввин.
