Когда же наконец опасность миновала и вся банда головорезов была обезврежена, Джонатан Лессинг воспользовался моментом, чтобы спуститься в шахту вслед за полицией и собственными глазами убедиться в существовании синего нефрита. Он позвал с собой и Еву, но та была слишком занята Стивом, чтобы думать о чем-то еще. Только Стив имел для нее теперь значение.
— Стив! — У Евы на глаза наворачивались слезы. — Стив, ты жив…
Улыбка сияла на его распухших губах. Ева нежно провела пальцем по его лицу. Стив выглядел просто ужасно. С расцарапанным лицом и огромным синяком под глазом, он скорее напоминал одного из бандитов Брэзила, нежели отважного героя.
— Тебе срочно нужно к врачу! — решительно заявила Ева и дала несколько кратких распоряжений пилоту: — Пусть отец останется здесь, а нам нужно возвращаться! Здоровье Стива для меня важнее, чем самое сенсационное открытие.
Стив был благодарен Еве за эти слова. Его лицо расплылось в улыбке.
— Я так долго сторожил эту проклятую шахту. Наконец-то я сдал свой пост…
Глава 17Следующие две недели промелькнули для Евы и Стива как во сне. Сообщение о том, что открыты знаменитые нефритовые шахты ольмеков, обсуждалось повсюду, облетев газеты со скоростью молнии. Репортеры со всего света просили об интервью, желая из первых рук узнать обо всех подробностях этого выдающегося открытия. Стив и Ева были благодарны Лессингу за то, что он избавил их от хлопот общения с журналистами, охотно раздавая интервью направо и налево и фотографируясь для прессы.
Стиву же пришлось некоторое время после прилета в Берлин провести в больнице. В течение всего этого времени Ева была рядом с ним, ни на секунду не спуская с него глаз. Эти хлопоты даже доставляли ей огромное удовольствие. В больнице они со Стивом часами рассказывали друг другу о своей жизни и строили планы на будущее. Похоже, что испытания, выпавшие на долю обоих, не только не сломили их дух, но даже закрепили решимость продолжать научную работу. Они, например, договорились о том, что вместе опубликуют цикл статей о поселениях ольмеков в бассейне Амазонки.
Конечно, Джонатан Лессинг воспользовался тем, что Стив не обнародовал свои открытия нефритовых шахт первым, и в интервью нескольким журналистам забыл упомянуть об этом. Но Стив не сердился. В конце концов, он был обязан профессору жизнью и еще одним сокровищем. Его дочь Ева стала для Стива самым необходимым и дорогим человеком на земле.
Сразу после выписки из больницы Стив также узнал, что его деловой партнер из Акамира раскошелился на новенький самолет.
— Ты только взгляни — как с иголочки! — Напарник расхваливал Стиву машину, когда тот прилетел в Бразилию специально, чтобы взглянуть на самолет.
— В особенности это хорошо видно по пятнам ржавчины на крыльях. — Стив осторожно провел пальцем по коричневому разводу.
— Главное, чтобы твоему пассажиру понравилось, — сказал мужчина и указал на Еву.
Та стояла рядом со Стивом в привычных для нее брюках цвета хаки, мужской рубашке и с рюкзаком за спиной. Она выглядела так же, как в первый день их знакомства.
— Думаю, что нам подойдет этот самолет, — сказала Ева.
— Зачем он нам в Берлине? — удивился Стив.
— А кто сказал, что мы останемся в Берлине?! Ты же, насколько я помню, хотел быть ближе к народу. Так вот, наше следующее исследовательское задание планируется в районе Сингу. Ты официально назначен моим ассистентом в этой экспедиции.
— Всего лишь ассистентом?! — обиделся Стив.
— На большее у тебя, к сожалению, пока не хватит выдержки, — с издевкой сказала Ева.
Стив посмотрел на свою жену и улыбнулся. Да, конечно, свадьбу они сыграли по законам бразильского племени, но Стив все равно считал Еву своей законной женой. Самой лучшей на свете…
