Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
После этого визита я разговаривал с Ником Векслером, специалистом по младенцам, который руководил этой программой посещений на дому в течение более чем двух десятилетий. Он объяснил: хотя ему и его подчиненным небезразличны традиционные проблемы, которые представители опеки обсуждают с людьми, недавно ставшими родителями – питание ребенка, попытки родителей бросить курить и развитие словаря, – проведенные исследования убедили их, что совершенствование привязанности является наиболее мощным рычагом, с помощью которого они могут улучшить судьбу ребенка. Поэтому привязанность составляет главный фокус их внимания.
Векслер говорил, что ему часто приходится напоминать людям, занятым в программе: их задача – пытаться решить не все многочисленные проблемы, которые они видят в жизнях молодых родителей, своих подопечных, а только эту одну.
– Это серьезное испытание для наших визитеров, потому что инстинктивно всегда хочется сделать больше, – рассказывал Векслер. – Но даже если ты не можешь справиться с неумелым ведением хозяйства или с недостаточным образованием, то всегда можно развить в родителях внутреннюю силу и стойкость, чтобы они могли быть настолько хорошими родителями, насколько это в их силах.
Совершенствование привязанности является наиболее мощным рычагом, с помощью которого можно улучшить судьбу ребенка.
И действительно, в мире Макайлы многое хотелось бы исправить. Когда я наблюдал, как они с Жаки и Стюарт-Монтгомери играли и разговаривали, сидя на коврике в гостиной, я обнаружил, что мне хочется, чтобы в этом доме было спокойнее, а у мебели было поменьше острых углов; чтобы девочка, ее мама и бабушка не жили рядом с заброшенным и угрюмым кварталом, и чтобы мы не вдыхали сигаретный дым из соседской двери.
Но Стюарт-Монтгомери, надо отдать ей должное, сосредоточивалась на Жаки, наблюдая, как она смотрит на Макайлу, отпуская поощрительные комментарии, выражая по отношению к Жаки именно тот тип теплой и воодушевляющей поддержки, который та, как она надеялась, передаст дальше, Макайле.
* * *
Предыдущее поколение способов вмешательства в проблемы раннего детства, развивавшееся под влиянием исследования Харта и Рисли о важности ранних языковых навыков, сосредоточивалось преимущественно на том, чтобы поощрить родителей предпринимать шаги для расширения словаря их детей.
Печальная реальность таких вмешательств, однако, состоит в том, что если вы – родитель, обладающий ограниченным словарем, как это часто бывает с людьми неимущими, то вам будет очень трудно развить у ребенка обширный словарь.
Принцип «больше читайте вслух» определенно помогает, но дети впитывают язык своих родителей не только в специально отведенные для развития словаря воспитательные часы, но и каждое мгновение. Вот почему дефицит словаря часто передается от одного поколения к другому – это замкнутый круг, который может отчасти прервать хорошее дошкольное и школьное образование, но усилиями одних только родителей его разрушить трудно.
Но Фишер, Дозье, Чиккетти и Либерман продемонстрировали, что потенциал роста и улучшения неизмеримо возрастает, когда речь идет о привязанности. В отличие от ограниченности словаря, воспитание, вызывающее тревожность, можно сгладить путем сравнительно мягкого вмешательства. А это означает, что цикл негативной привязанности может быть разрушен навсегда.
Если объектом такого вмешательства становится мать с низким доходом и личными проблемами с привязанностью, она может стать матерью, которая сформирует со своим ребенком надежную привязанность. Это потенциально способно оказать огромное воздействие на последующую жизнь ребенка.
Если Анита Стюарт-Монтгомери сможет оказать Жаки и Макайле помощь в формировании надежной привязанности, тогда у Макайлы появляется не просто больше шансов быть счастливым ребенком. Она также с большей вероятностью окончит старшую школу, не попадет в тюрьму, не забеременеет преждевременно и сможет сформировать более позитивные отношения с собственными детьми.
14. Семья как инструмент улучшения жизни
Вскоре после того как Рон Губерман, генеральный директор чикагских школ, объявил о своем плане нанять адвокатов YAP для обучения городских подростков из группы крайнего риска, Хизер Макдональд, стипендиат фонда Джона Оллина из консервативного Манхэттенского института, написала длинную статью для ежеквартального бюллетеня института, City Journal, о подростковом насилии в городе.
Она критиковала Губермана и YAP – да и Барака Обаму, если уж на то пошло – за игнорирование того, что она называла первичной причиной дисфункции Роузленда: «Исчезновения негритянских семей с двумя родителями». Она связывала YAP с работой Сола Алински, политического организатора ХХ столетия, державшегося левых взглядов, и жаловалась по поводу «старательно неосуждающих» вмешательств, которые, по ее мнению, осуществляли юристы YAP.
Она бы на их месте предложила вмешательство, в ходе которого юристы вели бы себя как «тренеры бойскаутов» и, «осуществляя свои обязанности, пользовались бы возможностью научить самодисциплине и настойчивости, воспламеняли бы воображение своих подопечных многочисленными добродетелями и говорили бы с ними о честности, вежливости, о добре и зле». Такого рода трудные разговоры, писала Макдональд, «могли бы добиться некоторых успехов в обращении вспять социального развала, в котором пребывает Саутсайд».
Однако, как ни странно, при всей жаркой критике Макдональд в адрес действий YAP (как она их себе представляла), реальность, которую я видел и слышал, общаясь с юристами YAP, была до невозможности похожа на то, что предлагала сама Макдональд.
Вместо того чтобы избегать разговоров о распаде семей, юристы типа Стива Гейтса, похоже, были чрезвычайно озабочены этой проблемой, и вполне ясно давали понять, что им бы не пришлось делать эту работу, если бы семьи Роузленда функционировали так, как и положено нормальным семьям.
– Рассмотрите попристальнее структуру семей наших детей – и увидите совершенно четкую картину, почему они таковы, каковы есть, – сказал мне Гейтс как-то утром. – Существует совершенно прямая связь между семейными проблемами и тем, что представляют собой дети в школе. Недостатки воспитания, дисфункциональность – все это сказывается на детях, а потом они несут это с собой в школу, на улицы и куда угодно.
Гейтс не закрывает глаза на многие другие проблемы, с которыми сталкиваются молодые люди в Роузленде. Он обостренно осознает социальные, экономические и политические силы, которые оказали столь опустошительное воздействие на этот район в течение всей его жизни. Более того, он часто воспринимает их на личном уровне. К примеру, бегство белых: в начале 1980-х годов, когда новорожденный в тот момент Гейтс прибыл в Роузленд вместе с родителями, они были одной из немногих чернокожих семей во всем квартале. Но такое положение сохранялось недолго.
– К тому времени, как я научился ходить, – рассказывал мне Гейтс, – все белые дети куда-то исчезли.
И так было не только в его квартале. В 1960-х годах в Роузленде проживало более 45 тысяч белых. В 1990-х их осталось всего 493.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
